РI: Когда-то давно американский мыслитель консервативного направления Алан Блум в своей знаменитой книге 1987 года «Closing of American Mind» обвинил бунтарей шестидесятых годов в падении уровня образования в стране. Заместитель председателя общественной редакции нашего сайта Василий Ванчугов полагает, что ценой деградации академической сферы общество защитило себя от действительно масштабных социальных перемен. В целом, главным итогом событий 1968 года стало падение влияния интеллектуального класса – он искусственно отделил себя от большинства трудящихся в своих странах и обрек себя либо на уютное существование в рамках академического гетто, либо на служение финансовому капиталу. В каком-то смысле победа Трампа явилась своеобразной Немезидой для поколения бэби-бумеров, потерявших свою страну.
***
1968 год оказался проблемным как для социалистического, так и капиталистического блока. В ряде стран по разным поводам начинаются массовые волнения, беспорядки, в которых активное участие принимают и студенты университетов. После введения в Чехословакию армиями пяти государств Варшавского договора в августе этого года учащиеся высшей школы выступили против присутствия советских войск и ограничения государственного суверенитета. Чуть ранее, между 2 и 9 июня студенты Белградского университета объединились с учащимися из Сараева, Загреба, Любляны и других городов и после столкновений с полицией оккупировали университеты, выдвинed ряд требований, включая политические.
Эпицентрами студенческих беспорядков стали также крупные города Западной Европы.
13 мая Францию парализовала всеобщая 24-часовая забастовка, одновременно в Париже прошла демонстрация, и в тот же день студенты захватили Сорбонну, объявив ее автономным и народным университетом, круглосуточно открытым для всех трудящихся. Студенческие волнения охватили также и Новый Свет. Если до Второй мировой войны в США было 38 университетов, то к 68-му году их стало более 600, и многие из них стали источниками социального напряжения.
Через месяц популярный британский радиоведущий Роберт Маккензи собрал активистов студенческого движения из Старого и Нового Света, а также Японии на организованное каналом «BBC» телешоу «Студенты и революция», чтобы они поделились своими мыслями и намерениями. Маккензи воспринял появление «студенческого класса» по аналогии с возникновением в XIX в. рабочего класса, исходя из того, что европейские студенты-активисты смогли заразить своим протестом и другие слои населения, оказывав тем самым очевидное влияние на политические события и ход истории в целом.
Волнения в Штатах коснулись даже таких консервативных университетов, как католические. Так священник Чарльз Каррен (Charles Curran), профессор теологии в Католическом университете Америки в Вашингтоне, с более чем 500 богословами, подписал заявление, в котором было выражено несогласие с энцикликой Папы Павла VI «Humanae Vitae», в частности с положением, что искусственная контрацепция является морально неправильной, потому что она разрушает благо христианского брака.
Что уже говорить про другие университеты?
Линдон Джонсон, президент США, был даже глубоко убежден, что студенческие волнения, охватившие многие страны мира, являются следствием международного коммунистического заговора и потому отдал распоряжение ЦРУ тщательно расследовать причины протестов. Директор ЦРУ Ричард Хелмс возразил было, что шпионаж в США нарушит устав ЦРУ и будет незаконным, но Джонсон приказал ему провести исследование в любом случае. Первые три доклада были представлены в Белый дом 15 ноября и 22 декабря 1967 года, затем 5 января 1968 года. 4 сентября Центральное разведывательное управление представило четвертый доклад — «Беспокойная молодежь», в котором аналитики разведцентра рассмотрели все случаи радикальной политической активности студентов в США, Франции, Германии, Великобритании, Голландии, Польше, а также в арабских, африканских и азиатских странах. Вопреки ожиданиям Джонсона убедительных доказательств контроля, манипуляции или финансовой помощи студентам-диссидентам со стороны коммунистических правительств обнаружено не было.
Тем временем многие университеты оставались в осаде студентов, как белых, так и «цветных», прежде всего чернокожих, наиболее агрессивно требующих прекратить расовую дискриминацию, военную вербовку в кампусе, а также предоставить им большую долю в управлении колледжами. В Нью-Йорке чернокожими и пуэрто-риканскими студентами был забаррикадирован City College, кампус в итоге покрылся слоем мусора, а стены исписаны красной краской, с лозунгами «Малкольм X жив»[1] и «Да здравствует Че Гевара».
Также подвергся вандализму чернокожих студентов Queens College – там причиной беспорядков стали дисциплинарные взыскания 38 студентов и лектора за демонстрацию. В это же время закрывается из-за беспорядков и Bronx Community College.
Правительство пытается навести порядок в кампусах. Около 200 студентов, призывающих к образовательным реформам в Колумбийском университете, отказались от своего протестного сидения после того, как судья верховного суда выдал ордер на их арест. Сто пацифистов также отказались от демонстрации в Стэнфордском университете после того, как их встретили столько же полицейских.
То и дело поступают сообщения о разгоне полицейскими «восставших в кампусах».
Президент и конгрессмены не настроены на компромисс, «кончилось время терпения», — заявил генеральный прокурор Джон Митчелл, добавив, — «Я призываю к прекращению тирании меньшинств и немедленному восстановлению гражданского мира и защите индивидуальных прав». Сенат организовал два полномасштабных расследования беспорядков. Сенатор Джон Макклеллан, глава одного из следственных комитетов, заявил, что беспорядки были организованы «Черными пантерами» (Black Panthers), «Студентами за демократическое общество» (Students for a Democratic Society) и «Союзом черных студентов» (Black Students’ Union).
Для умиротворения беспокойных студентов администрация университетов пошла на изменение учебного плана, поскольку чернокожее студенчество настаивало на внедрение в учебный процесс специализированных «афро-американских» курсов. 13 февраля 1969 года шестьдесят членов афро-американского общества Duke University заняли главное административное здание в кампусе, после чего и представили руководству список из 13 требований, где было и «создание полностью аккредитованного факультета афро-американских исследований».
Создание программ, кафедр и факультетов «афро-американских исследований» было общим местом среди требований протестующих. В итоге, 10 апреля 1969 года администрация Корнелльского университета выделила 240 000 долларов для создания Центра афроамериканских исследований, а благотворительный фонд Форда пожертвовал 1 миллион долларов университетам Моргана, Говарда и Йеля для подготовки преподавателей для обучения новым курсам в афро-американских исследованиях.
В то же время в университетах появляется и такое направление обучения и исследований, как изучение женщин и пола во всех областях — «Women’s studies». Первый аккредитованный курс появился в 1969 году в Корнельском университете.
Основная предпосылка идеологии этого нововведения — традиционное образование основано на всестороннем изучении мужчин, причем преимущественно белых и из высших слоев общества, тогда как другие группы мужчин, а также все женщины относятся к категории «прочие представители человечества», изучение которых ведется крайне поверхностно, а то и вообще игнорируется. Но теперь, в соответствии с духом времени, решено пересмотреть курсы истории, литературы и социологии, чтобы сменить акценты, «переписать прошлое» с учетом новых веяний, и распространить подобный прогрессивный подход на другие гуманитарные науки (философию, религиозные исследования, искусство, антропологию, политологию, экономику, психологию).
Вскоре, в развитие этой темы, появились различные модификации программы, такие как гендерные, феминистские исследования.
Досталось от академического пирога и разного рода гомосексуалистам — вдохновленные этнически и гендерно центрированными исследованиями, основанными на равноценности многообразных идентичностей, идущие в левую ногу со временем преподаватели подготовили в Калифорнийском университете в Беркли весной 1970 года курс по исследованиям этого маргинального прежде сообщества. Осенью того же года в Университете Южного Иллинойса в Эдвардсвилле и в Университете Небраски-Линкольн появились аналогичные курсы.
Тем самым в Штатах были заложены основы для будущих реформ, не столь шумных, но не менее решительных, когда прогрессивная часть академического сообщества, прежде добившаяся введения специфических программ («black studies, women’s studies”), начнут просматривать программы и планы «традиционных» и привычных всем курсов, например, по истории литературы, искусства или философии, и сетовать на то, что в списке литературы, например, нет женщин, чернокожих, гомосексуалистов и т. д. Подсчитав количество представителей в школьных и университетских программах и антологиях «ценных для цветущей демократии меньшинств», эти новоявленные «борцы с канонами» (canonbusters) укажут консерваторам и ретроградам от науки и образования способы устранения диспропорций, исправления исторической несправедливости.
Столкнувшись с протестным умонастроением студентов в 1968 году, университеты не стали долго упорствовать и пошли на изменения в учебных планах и программах — ввели этнически-гендерно-сексуально центрированные курсы. При всей шумности протестующих, в реальности не так уж и много было желающих изучать эти курсы. Большинство все равно предпочитало выбирать традиционные академические программы. И последующее время показало верность выбранной политики уступок — будет лучше, если студенты и часть преподавателей займутся формированием новых гендерных и этнических мифологий, чем в состоянии революционного возбуждения, «левацкого экстаза» примутся за деконструкцию всей системы обучения, посягая, среди прочего, и на политические изменения в стране.
Так что став эпицентрами протестных настроений, университеты постепенно снизили накал страстей среди молодежи, предоставив радикальным учащимся и учащим почувствовать себя преобразователями мира. Правда мир остался в основах своих прежним, изменилось лишь воображение о нем. И основой этого «нового воображения» стали гуманитарные науки. Постижение их усложненного языка описания действительности постепенно поглощало все силы и внимание учащихся. Протесты постепенно слабели, студенты становились прилежными и думали больше о собственной карьере, чем о радикальном переделе страны и мира.
[1] Афро-американский исламский духовный лидер и борец за права человека, убит в феврале 1965 года одним из членов «Нации ислама».