Рубрики
Переживания Статьи

«When the Music’s Over»

Отмена (или, как говорили в 80-е, «облом» концертов Мэрилина Мэнсона в России) реанимировала рок-н-ролльные страсти из тумана холодного прошлого. Если это запрещают, значит, это кому-нибудь нужно? 

Значит, рок-н-ролл жив?

Самая яркая адвокатская речь в защиту Мэнсона называется «Враг общества», подзаголовок: «о человеке, вернувшем рок-н-роллу чувство опасности».

Игорь Мальцев нашел для своего героя точные слова: «Этот парень очень быстро развивался — он увидел, на какие точки общества можно давить бесконечно. И вышел потрясающий альбом «Антихрист Суперстар»». Точки, на которые МОЖНО давить бесконечно. Подчеркиваю красным карандашом слово «можно». То ли оговорка по Фрейду, то ли магия с встроенным разоблачением. 

Борьба с христианскими «предрассудками» – такова сейчас официальная линия международной финансово-бюрократической олигархии. 
А рок – искусство прямого личного самовыражения. И если есть у него неоспоримое преимущество перед другими, более академичными видами и жанрами, то это как раз свобода.

Много ли свободы в официальной пропагандистской кампании? Велика ли доблесть – подпевать тем, у кого власть и деньги? 

Я не могу сказать за Мэнсона, как он в эту связку попал. Может быть, поначалу был искренним бунтарем, но не заметил (или предпочел не заметить), что время изменилось. Сегодняшние хозяева планеты последовательно и бесчеловечно культивируют разнообразную патологию, навязывая ее подданным буквально с детского сада. И в этих конкретных исторических обстоятельствах выходит на сцену (театральную, музыкальную, литературную, всё равно) человек, для которого цель и главная тема – «эпатировать» мифического «обывателя», ломая «табу» ханжеской буржуазной морали. 

Как будет называться этот смельчак? Бунтарь? Независимая творческая личность? Нет, скорее, все-таки работник агитпропа. Это мягкая формулировка, В.И. Ленин сказал бы грубее.

Тот, кто со словами «Да здравствует коммунистическая партия!», поднимал красный флаг над баррикадой, был революционер. Те же самые слова в конце 40-х годов на собрании по разоблачению вейсманистов-морганистов обозначали нечто иное. Прямо противоположное. 

Когда первый советский панк Андрей Панов по кличке «Свинья» ругался матом и демонстрировал половой орган – это было, может, и не слишком умно, но хотя бы честно, ведь премии за свои выходки он получал исключительно по морде в милицейском участке. Когда нынешние деятели искусства, лоснясь от благополучия, отстаивают своё право на мат за счет благодарных налогоплательщиков, они просто конъюнктурщики и прихвостни. Больше ничего.

Это, Петька, наука герменевтика. Слова те же самые, но изменился исторический контекст.

Поэтому не стоит удивляться, когда кумиры нашей далекой юности выступают с политическими заявлениями: то в защиту «Влагалищного бунта», то за право взрослых дяденек лезть со своими сексуальными проблемами к несовершеннолетним. Они просто поддерживают своё правительство против чужого.

Помните старый анекдот (еще из стратегических запасов СССР) – как американец и русский поспорили о свободе слова?

– У нас в США свобода слова. Я, например, могу громко сказать, что Рейган дурак.
– Ну и что? Я тоже могу громко сказать: «Рейган дурак».

Вот по такому нехитрому алгоритму функционирует на своей исторической родине то подразделение шоу-бизнеса, которое мы по привычке именуем рок-музыкой.

А у нас?

Последние события на Украине подвели жирную финальную черту под дискуссиями, как там с рок-н-роллом, жив он или мёртв. 
Нет, я не о тех, которые с электрогитарами поддержали бандеровский Майдан – а такие отыскались не только на Украине, но и в РФ. Черт с ними. 

Остальные что делали в это время? Как реагировали? Некоторые вообще никак (их не касается), другие в духе такого специфического «пацифизма», который ставит через запятую нацистского карателя и того, кто вынужден защищать свой дом. Эстрадная попса, 150 раз заклейменная презрением (в том числе и автором этих строк), по части антифашистской солидарности оказалась более адекватной. 

Более рок-н-ролльной.

Ведь один из характерных признаков жанра в лучшие его времена – резкий и бескомпромиссный антифашизм.

Если сейчас прибалтийское бюро Четвертого Рейха вносит в свои черные списки Кобзона и Газманова, значит, в России настоящие рок-музыканты –  именно они, а вовсе не те, кого мы по привычке относим к вольнолюбивому жанру.

Интересно, что украинский переворот оказался контрольным тестом и для т.н. «левых» в политике. Это общественное движение само себя приравняло к нулю. Погруженные в проблемы ХIХ века, не умеющие (или не желающие) называть вещи своими именами, наследники великих революционных традиций искренне обижаются на трудящихся, которые под бомбами почему-то пошли не влево (куда конкретно? наверное, на премьеру очередного артхауса, смело ломающего «обывательские табу»), а вправо, за Стрелковым, который  не только «монархист», но и вообще «клерикал».

Кроме смеха, один особо продвинутый левый товарищ так и написал: не то беда, что на Украине канонизировали «Небесную сотню», а то, что это сделано в религиозной форме. 

Сделав круг возле памятника Ленину, возвращаемся к мистеру Мэнсону.
Лично я запрещать ничего не стал бы, советский опыт показывает, к чему приводит запрет как главный инструмент культурной политики. Но и защищать здесь особенно нечего. 

«When the music’s over Turn out the lights»

Автор: Илья Смирнов

Смирнов Илья (1958), автор книг по истории русского рока и не только. Беспартийный марксист. Поддерживал перестроечное «демократическое движение» до того момента, когда в нем обозначился курс на развал СССР

Обсуждение закрыто.