Рубрики
Переживания Статьи

В рубашечке или без рубашечки?

Смысл нововведений – в оптимизации накладных расходов и в предупреждении таких эксцессов, когда огромное количество протестующих просто переламывает спущенные сверху сценарии типа «мечтаем о мусорном полигоне». Если люди согласны с тем, что их не считают за людей, велика ли разница, как это отношение будет оформлено, на бумажке или на сайте.

РI  Одной из наиболее острых проблем развития Севастополя стал вопрос о принятии Генерального плана развития города. Хотя требование принять проект плана не позднее 10 декабря 2018 года явилось поручением Совета Безопасности РФ, однако, уже сейчас понятно, что реализовано оно в срок не будет, при этом исполнительная власть города делает все для нее возможное, чтобы перекинуть ответственность за неисполнение поручения на Законодательное собрание.

Возникает также вопрос, какую форму должна принять общественная дискуссия по этому и любому аналогичному документу, учитывая, что предыдущее публичное обсуждение, состоявшееся в мае 2017 года, собрало множество критических откликов.

18 сентября 2018 года правительство Севастополя одобрило законопроект «Об организации и проведении публичных слушаний или общественных обсуждений при осуществлении градостроительной деятельности в городе Севастополе», подготовленный департаментом архитектуры и градостроительства города. Законопроектом предлагается перейти к процедуре общественных обсуждений, в том числе с использованием сети интернет. 

Глава Департамента архитектуры и градостроительства г. Севастополя Марина Ракова, вынужденная покинуть свой пост в сентябре 2018 года, высказывала мнение, что общественное обсуждение – процедура, которая допускает осуществление и в форме опроса, и в виде интернет-дискуссии, – должно проводиться только «по проектам правил благоустройства и проектам межевания территорий линейных объектов». По всем остальным пунктам городской повестки в сфере строительства и землепользования, «таким как Генеральный план и внесение изменений в генеральный план, правила землепользования и застройки, проекты планировки территорий по плоскостным сооружениям, решения о разрешении на условно разрешенный вид использования земельного участка и на отклонения от предельных параметров», по мнению Раковой, следует собирать «публичные слушания», то есть  общественные собрания жителей.

Между тем, одобренный правительством закон, соответствующий федеральному стандарту, допускает возможность выбора двух форм обсуждения. Оставлять любой выбор на усмотрение чиновника всегда дело опасное, и у общественных активистов Севастополя возникло желание законодательно обязать руководство города выносить на «публичные слушания» проекты, вплотную затрагивающие интересы севастопольцев, как это и предлагала ушедшая в отставку Ракова. 

РI обратилась к нашему постоянному автору Илье Смирнову с просьбой прокомментировать практику проведения «публичных слушаний» в Москве и России в целом, чтобы  ответить на вопрос, по какой причине городские власти стараются всеми возможными силами либо обойти эту процедуру – либо исказить ее, либо заменить «общественным обсуждением» по Интернету.

***

Сама идея публичных слушаний  (Федеральный закон N 131-ФЗ “Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации”, ст. 28, Федеральный закон N 212-ФЗ “Об основах общественного контроля в Российской Федерации”, ст. 25), в  ходе которых граждане могут выразить свое отношение к действиям властей, затрагивающим местные интересы, –  замечательная.

Кому же ещё судить о том, что полезно, что вредно, что удобно, что не удобно, как не людям, у которых это происходит под окнами?

Но под правовую схему были заложены такие мины, которые её просто обессмысливают.

Во-первых, «мнение народное» носит всего лишь рекомендательный характер, оно направляется  начальству «на рассмотрение», а потом уже руководящие работники решают в своём кругу, кто более матери истории ценен, избиратели или друг-застройщик.

Для сравнения: ст. 3 Конституции, гласящая, что «единственный источник  власти в Российской Федерации» – народ, который «осуществляет свою власть непосредственно, а также через органы государственной власти и органы местного самоуправления».

Именно в таком порядке: сначала сам непосредственно, всё остальное – через «а также».

Во-вторых, не определён порядок проведения слушаний. Он передоверен местным властям, которые могут как угодно переформатировать контингент, допущенный к голосованию, кворум для принятия решения, методику подсчёта.  Например, в столичном Градостроительном кодексе читаем: «Участниками публичных слушаний являются: 1) жители города Москвы, имеющие место жительства или место работы на территории, в границах которой проводятся публичные слушания…» (выделено мной. – И.С.) После такого «уточнения» самих слушаний можно  уже не проводить.

В-третьих, не предусмотрено никаких санкций за фальсификацию результатов.

Представьте себе, что разрешили безнаказанно подделывать, например, медицинские документы: заключения врачебных комиссий,  акты экспертизы, рецепты, а  потом на основании фальшивок оформлять льготы, субсидии и получать в аптеке наркотики.

Вряд ли зияющие дефекты украсили правовую ткань случайно, из-за общего бескультурья или юридической неграмотности. Слишком уж очевидна логика, продиктованная интересом, cui prodest.

Он во весь рост проявляется на практике, которую, можно было бы назвать кривоприменительной  (по аналогии с правоприменительной). На входе в зал, где должно происходить обсуждение, – мордовороты, специально нанятые организаторами, чтобы не пускать внутрь реальных местных избирателей с паспортами, «из всего зала жителей человек 15»  Полиция отдыхает в стороне, как будто её это не касается. «Обсуждают» (и голосуют!) за местных жителей либо гастарбайтеры из ЖКХ, либо привозная массовка, которую нанимают через соответствующие сайты. Экзотический вариант для русского Севера – узбекские студенты, которые настолько переживали, как бы не сорвалась вырубка леса под Северодвинском, что организованно десантировались туда аж из Архангельска

А вот образцовый мегаполис планеты. Картинки с натуры.

«Какие-то помощники бригадиров явно “скрысячили” и платили массовке всего по 500 рублей. С репетицией накануне у некоторых ходоков, наоборот, набегало по 1.500 на нос. Основная масса работала за 900 рублей. “Алкашня соглашается и за 150 рублей” – поджав губы, заявила одна мадам. “А как же их берут? В объявлении указано “приличный вид”?” – ответила я. “Ай, я вас умоляю!” – махнула обреченно рукой тетка.
Говорящим статистам доплачивают за каждое выступление по 100 рублей. Поэтому они так рвутся к микрофону, чтобы  вставить свою чушь в общий мутный поток выступающих. Помощникам бригадиров , подбирающих народ, за каждого найденного человека выплачивают по 300 рублей. Сколько получают сами “бригаденфюрреры” осталось загадкой. Массовка с ностальгией вспоминала недавние слушания в Котельниках, там их поили соком, чаем и кофе и кормили пирожками с мясом и капустой. Не то что во время слушания по ПЗЗ на Вилиса Лациса. Даже чаю не дали!
В массовку, как правило, идут те, кто медленно и верно скребутся в дно…
Реже это подрабатывающие студенты» (см. в том же материале Анны Николаевой прекрасный фоторепортаж).

Потом чиновники совершенно спокойно утверждают протокол, согласно которому в столичном районе Раменки люди якобы голосуют «за» громадную коммерческую стройку у себя под окнами вместо зелёной зоны  «Нас устраивает, что теперь эта территория не будет простаивать, а будет облагораживаться и развиваться»,   Причем в самом же протоколе с очаровательной наивностью пропечатано, что местные жители на «обсуждении» составляли меньшинство.

Это не эксцесс исполнителей, не прискорбное отклонение от нормы, таков установившийся порядок народного волеизъявления на местах, причем чем больше город и чем ближе к Европе, тем все происходит организованнее и откровеннее.

Теперь в законодательство внесены изменения. Альтернативой публичным слушаниям стали общественные обсуждения  «с использованием информационных систем и интернета» – по образцу того замечательного портала столичной электронной демократии, который злые языки быстро переименовали из «Активного гражданина» в «Фиктивный». Сначала правительство хотело просто заменить публичные слушания виртуальной процедурой, но по зрелом обсуждении было решено, что это слишком, и оба варианта оставили на выбор.

Есть мнение, что таким образом подведено правовое обоснование под фальсификации. Но по-моему, они и так давно легализованы. Альтернатива примерно такая же, как в старом анекдоте, что девушке приличнее надевать в первую брачную ночь. «В рубашечке или без рубашечки?»  А смысл нововведений – в оптимизации накладных расходов (при всей невзыскательности наёмной массовки боты обходятся намного дешевле) и в предупреждении таких эксцессов, когда огромное количество протестующих просто переламывает спущенные сверху сценарии типа «мечтаем о мусорном полигоне». Так вышло в Северодвинске и в Осиново (Татарстан), где «должны были пройти публичные слушания по проекту ОВОС (оценки воздействия на окружающую среду) будущего мусоросжигательного завода. Однако более 1000 человек, пришедшие на слушания разогнали президиум и взяли власть в свои руки»

Чиновников такое развитие событий не устраивает: «мы с сожалением вынуждены констатировать тот факт, что само обсуждение превратилось в очень нецивилизованные методы… Даже диалогом это сложно назвать». В интернете подобное, конечно, исключено. Но ведь и в реале маловероятно.

Фундаментом для «цивилизованных методов диалога» начальства с самим собой являются не те или иные нормативные акты, а повсеместная тупая лень, из-за которой в защиту родной земли выступает, как правило, по несколько десятков человек (из десятков тысяч).

Если люди согласны с тем, что их не считают за людей,  велика ли разница, как это отношение будет оформлено, на бумажке или на сайте.

Автор: Илья Смирнов

Смирнов Илья (1958), автор книг по истории русского рока и не только. Беспартийный марксист. Поддерживал перестроечное «демократическое движение» до того момента, когда в нем обозначился курс на развал СССР