Печальный повод, чтобы заново перечитать одну из важнейших глав в истории русского рока и послушать песни, многим знакомые с детства. Скончался Алексей Макаревич, гитарист первого (1979—1980) состава группы ВОСКРЕСЕНИЕ. Сейчас пишется именно так, но изначально преобладал другой вариант, через мягкий знак, как день недели.
Первая большая статья, посвященная группе, обыгрывала этот разнобой: «Воскресение ВОСКРЕСЕНЬЯ» («Зеркало» № 3, июнь 1981, автор Владимир Литовка).
Впрочем, никакой юридически достоверной документации «самодеятельный ансамбль» вести всё равно не мог. А если неофициально (и даже субъективно), то их творчество – пожалуй, наивысшее достижение той «старой волны» русского рока, которая брала начало непосредственно в «молодежной революции» 60-х годов и в движении хиппи. Но поскольку в группе собрались не тусовщики, а мастера, они взломали субкультурные загородки и вышли на широкий оперативный простор (к массовой аудитории) и далее – «к высотам геликонским», где свободно общаются между собой поэты, музыканты и художники разных стран и эпох.
«Вневременной стиль», как сказал редактор другого самиздата (питерского) Андрей Бурлака.
Из интервью с Алексеем Романовым:
«— Как ты умудрился написать первую регги-песню на русском «По дороге разочарований»?
— Это случайная находка, и вряд ли я первый такое придумал… Я вообще человек вольный в музыкантской профессии…».
В том репертуаре, который принес группе всесоюзную популярность, много настоящих элегий в электромузыкальном сопровождении:
«Когда поймешь умом, что ты один на свете,
И одиночества дорога так длинна,
То жить легко и думаешь о смерти,
Как о последней капле горького вина.
Вот мой бокал, в нем больше ни глотка
Той жизни, что как мед была сладка.
В нем только горечь неразбавленной печали,
Оставшейся на долю старика»
Для сравнения:
«На всех ярится смерть — царя, любимца славы,
Всех ищет грозная… и некогда найдет;
Всемощныя судьбы незыблемы уставы:
И путь величия ко гробу нас ведет! …
Здесь пепел юноши безвременно сокрыли;
Что слава, счастие, не знал он в мире сем.
Но музы от него лица не отвратили,
И меланхолии печать была на нем»
Этот мотив оказался созвучен умонастроению юных слушателей (-льниц), разочаровавшихся в первой любви и школьных друзьях.
Некоторые композиции ВОСКРЕСЕНИЯ отсылают нас к еще более архаичному жанру – к духовным стихам.
«В мире соблазнов много,
Люди не верят в Бога,
Но кто из них не верит в чёрта?»
Или:
«Послав страдания на голову мою,
Послав отчаянье душе моей правдивой,
Пошли мне веру - я о ней спою
И дай мне силы - буду я счастливым»
В песнях Алексея Романова и Константина Никольского (соавторы классического ВОСКРЕСЕНского репертуара) не заметно натужной стилизации, и поэтически они достаточно совершенны, чтобы рецензент журнала «Зеркало» мог отнести их к свежеизобретенному направлению «бард –рок». Под которым разумел, во-первых, самобытность, во-вторых, то, что у группы представляет интерес не только музыка, но и слова, в-третьих, «высокие человеческие идеалы». Вывод: после эмиграции МАШИНЫ ВРЕМЕНИ в Росконцерт именно ВОСКРЕСЕНИЕ составляет в Москве достойный противовес ленинградскому поветрию.
Здесь надо вспомнить, что в начале 80-х значительная часть столичной публики придерживалась такого мнения, что москвичи умеют играть, а ленинградцы привлекают к себе внимание другими способами. Это, конечно, не совсем справедливо (Ляпин и Курехин играть умели), но определенные основания для такого суждения были, и ВОСКРЕСЕНИЕ олицетворяло как раз преимущества московской школы. Приведу слова Андрея Бурлаки много лет спустя: «Я многие группы 1980-х годов сегодня не могу слушать, но “Воскресение” – это одна из немногих русских групп, которые звучат у меня дома просто для удовольствия… Мелодический язык Романова и Сапунова (Андрей Сапунов – бас-гитара, гитара, вокал) гораздо более сложен, изощрен».
В группе выступали профессиональные музыканты. Из-за этого их время от времени заносило в официальную эстраду, но, с другой стороны и в другой своей ипостаси, неофициальной, они старались работать качественно, как на сцене, так и в записи. Благодаря звукорежиссеру Александру Арутюнову ВОСКРЕСЕНИЕ наладило выпуск высококлассного магнитофонного самиздата (при том, что записывать их «изощренные» композиции было посложнее, чем, например, АКВАРИУМ в акустике).
Такой группе требовались приличные инструменты, аппаратура и залы для концертов. Не зная за собой особых грехов перед властью, они больше интересовались качеством звука, чем конспирацией, и из всех вариантов нелегального музицирования выбирали самый легальный: по договоренности с профсоюзными и комсомольскими организациями крупных предприятий выступали у них на вечерах отдыха.
К сожалению, состав был очень нестабилен, музыканты отвлекались на побочные промыслы, установившийся было тандем Романов – Никольский как нельзя более устраивал аудиторию, но не самих участников: «когда в одной лодке появляются два капитана, это всегда ведет к проблемам». Группа уже фактически распалась, когда о ней вспомнили люди, чрезвычайно далёкие и от рок-н-ролла, и от поэзии.
В августе 1983 г. Романова и Арутюнова арестовали, обвинив в частнопредпринимательской деятельности, под которой подразумевалось распространение собственной музыки в живом (на концертах) и записанном (на пленках) виде. Таким образом были реализованы указания Ю.В. Андропова о наведении порядка. По делу ВОСКРЕСЕНИЯ потащили на допросы самых разных людей, имевших отношение к рок-музыке.
Об этом я довольно подробно рассказывал в книге «Время колокольчиков», фрагменты воспроизведены на сайте группы. Сейчас отмечу некоторые принципиально важные обстоятельства. Глупо было бы пугать ужасами коммунистического режима тех, кто жил в «демократические» 90-е, когда людей просто убивали среди бела дня у всех на глазах. Но и идеализировать Советскую власть тоже не стоит.
Какие пытки? Чисто случайно получалось так, что после ареста вдруг начинали оговаривать не только других, но и себя, подписывая физически невозможные нелепости. Следствие всерьез интересовалось, а не продал ли Арутюнов магнитофонную плёнку с записью на рубль дороже, чем такая же чистая в магазине. В это самое время приближенные к начальству спекулянты (будущие «реформаторы») оперировали уже вагонами разнообразного дефицита, а то, что не могли украсть или перепродать из-под полы, просто гноили.
Тем не менее, определенные правила игры все-таки соблюдались. Участников ВОСКРЕСЕНИЯ, на которых не удалось получить показания, оставили на свободе. То же самое и в деле БРАВО: за решеткой оказалась только Жанна Агузарова, потому что нашли, из-за чего к ней придраться.
В репертуаре ВОСКРЕСЕНИЯ (тем более БРАВО) не прослушивалось никакого криминала, разве что некоторый религиозный уклон, но за это деятелей искусства всерьез уже не преследовали. По крайней мере, одна их песня была на вкус тогдашней аудитории даже слишком советская (между тем, она уже более 30 лет не теряет актуальности).
«Что задумано, сделано, пройдено,
Бросишь всё, ни о чем не скорбя.
Только где-то кончается Родина,
Если Родина есть у тебя.
Оглянись на прощанье, и, - вот она
Под ногами чужая земля.
То ли птицы летят перелётные,
То ли крысы бегут с корабля».
Почему же для показательной расправы выбрали именно их? Именно поэтому. Матерщинники, антисоветчики и прочие панки не составляли угрозы материальным интересам тех, кто уже в 80-е монополизировал доходы от эстрадного бизнеса. Есть версия: эти господа просто использовали правоохранительные органы, чтобы убрать конкурентов, не по чину популярную «самодеятельность».
Отсюда понятно, насколько иллюзорны упования на бюрократическую вертикаль: вот придет хороший начальник и наведет порядок. Хороший начальник не всесилен. И не вечен. При отсутствии обратной связи его место займет не очень хороший или совсем плохой, и наведет такой порядок, что захочется хаоса.
«И меркнет свет, и молкнут звуки,
И новой муки ищут руки…»