Опыт Континентальной блокады и экономика Великобритании
21 ноября 1806 года, находясь в Берлине, который склонился перед военной силой императора, Наполеон I подписал первый декрет о Континентальной блокаде. С этого началась важная глава в европейской истории, а континентальная блокада стала одним из факторов, определивших развитие стран Европы на десятилетия вперед.
Действия Наполеона казались вполне логичными – если вторжение в Англию невозможно, то необходимо одержать победу не на поле боя, а в экономике. Французская армия в это время была первой по силе и численности среди всех остальных армий мира, без сомнения, любое военное столкновение с британской армией окончилось бы полным поражением англичан, но Британия была островом, а на остров сухопутной армии было необходимо доплыть.
Пересечь небольшой пролив Па де Кале, однако, стало невыполнимой задачей для Франции. Если до Трафальгарского сражения Наполеон мог рассчитывать на обеспечение высадки крупного десанта на Британские острова, то после того как адмирал Нельсон разгромил соединенный франко-испанский флот адмирала Вильнева, любой десант на острова стал бы самоубийством. Англичане понимали свою неуязвимость и поскольку противоречия между Англией и Францией были абсолютно непримиримы, было очевидным, что Британия не упустит любой возможности для ослабления своего соперника.
В январе 1806 года умер премьер министр Уильям Питт-младший, бывший главой английского правительства более 20 лет. После того, как тори потеряли своего лидера, сформировать кабинет было предложено единственному оставшемуся крупному политику Британии – Чарльзу Фоксу. Фокс был лидером вигов, партии либеральной и отражавшей интересы промышленников, торговцев и финансистов. Это ставило его в несколько неопределенное положение. С одной стороны, его избиратели выступали за мир, потому что война мешала торговле и приводила к падению прибыли и увеличению опасностей. С другой стороны, именно английская буржуазия более всех хотела установления британской гегемонии в экономике. В сложившейся ситуации, когда английский флот контролировал мировой океан, а английские торговцы контролировали большую часть торгового оборота, стремления к экономической гегемонии были более чем очевидными.
Новый кабинет министров был провозглашен правительством национального единства (не забываем, что в это время Англия вела войну) и получил громкое имя – министерство всех талантов. Чарльз Фокс взял себе ключевой пост министра иностранных дел, а правительство возглавил Уильям Гренвилл. Фокс будучи либералом был убежденным сторонником мира с Францией, он даже в 1802 году посетил Францию после Амьенского мира, в те времена, когда для консервативных европейских стран Французская республика казалась поистине адским местом, а ужасы революции все еще не были забыты. Фокс даже попал под обаяние фигуры Наполеона, заявляя, что он «превзошел Александра и Цезаря».
Однако миролюбие Фокса не было связано с тем, что у Англии были свои особые интересы. Между Англией и Францией начались предварительные переговоры, которые к июню 1806 года зашли в тупик: ни одна из сторон не хотела уступать другой. Несмотря на поездку в Париж миссии лорда Ярмута, переговоры завершились полным крахом мирной политики Фокса. Это стало для него тяжелым ударом, так как рушило все его планы мирного урегулирования в Европе в пользу Великобритании. Но еще до конца переговоров Фокс добился от короля Георга III указа, изданного в мае 1806 года, согласно которому британский флот должен был обеспечить торговую блокаду Европы во всей зоне влияния Французской империи – от Эльбы до Бреста. Конечно, эта акция планировалась как средство давления на переговорах, но фактически идея континентальной блокады была создана отнюдь не французами. Именно англичане, располагая мощным флотом, могли и собрались взять под контроль морскую торговлю, чтобы нанести ущерб французской экономике.
Наполеон предпринял симметричные меры, он решил использовать английское орудие против них самих. Ведь если Британия столь зависит от торговли, то можно ограничить торговлю не только за счет контроля морских коммуникаций, но и за счет контроля над возможностью доставки товаров в порты. А если с Англией никто не будет торговать, то это, в первую очередь, ударит по английской экономике. Другие страны Европы предполагалось включить в экономическую орбиту Франции, которая стала бы центром европейской торговли. Естественно, такая политика была очень выгодна французам, так как сокращение заморских поставок пришлось бы компенсировать на внутреннем рынке, а страной-поставщиком, в первую очередь, выступала бы Франция.
25 июня 1807 года был заключен Тильзитский мир с Россией, которая присоединилась к континентальной блокаде. И Россия с Францией стали пытаться заставить присоединиться к блокаде Данию, Швецию и Португалию, под угрозой совместного нападения на эти страны. Естественно, ни одна из них не стала бы воевать с альянсом ведущих континентальных держав, казалось, что экономическое удушение Англии вполне реально. Это была очень серьезная угроза, и тогда Британия решилась на беспрецедентный акт – было совершено нападение на Копенгаген, в ходе которого британский флот бомбардировал датскую столицу и уничтожил флот Дании. В результате контроль над балтийскими проливами стал для Наполеона I невозможным.
Выход был только один – ужесточение условий блокады. Великобритания приняла так называемые «Приказы в совете» (законы, проходящие в парламенте без обсуждений), которые фактически поощряли контрабанду и при этом запрещали всем нейтральным странам вести официальную торговлю с Францией и ее союзниками. В ответ на это в том же ноябре, а затем декабре 1807 года были подписаны Миланские декреты, которые предписывали уже не просто запрет морской торговли, а любые экономические связи с Британией. Английские товары не могли продаваться в Европе и должны были быть уничтожены.
О ситуации в Англии того периода сохранился крайне интересный документ – письма православного священника Якова Смирнова к князю А.Б. Куракину, приближенному к императору Александру I. Отец Яков сообщал, что в Англии непомерно увеличилась дороговизна на большую часть товаров, многие предприятия стали испытывать проблемы с поставками сырья, но, несмотря на это, английское общество неуклонно поддерживает курс правительства, а кабинет критикуется не за жесткие меры, а за их недостаточную жесткость. Впрочем, Яков Смирнов отмечает, что среди фабричных рабочих, по причине их политической несознательности, а также желания получить прибавки жалования, зреет серьезное недовольство.
Несмотря на то, что и блокада, и война с Францией требовали все больше средств, английская экономика выдерживала это напряжение, в основном благодаря тому, что внутренний рынок в Британии был развит и очень объемен. Русский дипломат князь П.Б. Козловский сообщал в Петербург: «Пока в Англии останется промышленность, которую можно развивать, … или фабрики, которые можно совершенствовать, машина эта будет действовать ибо вместе с кругооборотом денег растет благосостояние населения, порождая новые потребности». Яков Смирнов дополнил эту мысль так: «Всегда находится более капиталистов, желающих ссудить правительству деньги». Разработанная еще У. Питтом-младшим налоговая система прогрессивного налогообложения также работала безукоризненно и вызывала в обществе одобрение. Впрочем ,Яков Смирнов отмечал, что благосостояние англичан все же пострадало, хотя более всего это коснулось самых низов общества, а их в то время можно было или игнорировать или подавлять.
Е.В. Тарле, анализируя объемы английской морской торговли, писал, что в 1808 году в разгар блокады, ввоз товаров в Великобританию увеличился, по сравнению с предыдущим годом на 2,2 млн. ф. ст. При этом экспорт уменьшился всего на 500 тыс. ф. ст., что для британского рынка, конечно, было падением, но не катастрофическим. Да, британские верхи испытывали определенные затруднения с предметами роскоши – пришлось лишиться фарфора из Севра и Саксонии, французских шпалер, мебели. Но этот дефицит лишь послужил на пользу английской промышленности. Поставки коньяка из Франции практически исчезли, но португальские портвейны поступали к английскому потребителю без перерыва. Рынок фарфора был успешно занят Веджвудовской фабрикой с ее знаменитым костяным фарфором, английский ампир, развивая идеи Чиппендейла и Шератона создал роскошную мебель, ставшую одним из образцов европейской моды.
В мире моды как раз в это время Англия также вырывается вперед. Вместо вычурного французского стиля, становится популярным дендизм. Джордж Браммел тогда фактически сформулировал идеологию мужского костюма, которая сохранилась до наших дней. Произошел отказ от бархата, парчи, кружев, ярких тканей. Вместо этого костюм стали шить из тонкой шерстяной ткани, а белье – из тонкого хорошо выделанного льна. Что интересно – именно Британия была той страной, которая могла производить эти ткани массово, качественно и относительно недорого. На внутреннем рынке произошел еще один подъем, связанный с революцией в потреблении – англичане (в том числе самые богатые) стали покупать преимущественно отечественное. Лионский бархат стал просто не нужен и более того, он стал смешным и старомодным.
Но эти меры все же не спасли Англию от некоторых проблем. Французский историк Ж.Тюлар полагает, что присоединение к блокаде России, а затем абсолютно протекционистское и изоляционистское решение США закрыть свой рынок для всех воюющих в Европе сторон, привели к тому, что британская экономика оказалась в тяжелом кризисе. Началось переполнение складов продукцией, которую не успевали реализовать. В Манчестере закрылось 6 из 38 фабрик, в Глазго недельная плата рабочих упала просто катастрофически с 17 шиллингов 6 пенсов до 7 шиллингов 6 пенсов. В этом же году цены на хлеб выросли на 30%, инфляция бумажных денег к 1813 году составляла 30% номинала. При этом уровень жизни в сельской местности в связи с ростом спроса напротив вырос – в 1804-1810 годах заработная плата в неделю выросла на 2 шиллинга (составив 12 шилл.) и продолжала расти в следующие годы.
Несмотря на это, Англия относительно спокойно пережила эпоху континентальной блокады. Социального взрыва не произошло, правительство действовало, опираясь на поддержку в обществе (кроме социальных низов), а борьба с последствиями блокады была достаточно эффективной. Так, англичанам удалось вывести из блокады Португалию, через которую шли большие поставки как экспорта так и импорта, в 1809 году был заключен договор с Османской империй, и английские товары полились на обширные рынки Востока, а через Балканы – и в Центральную Европу, с конца 1810 года начался постепенный отход от политики блокады в России. Эти успехи позволили английскому историку Ч. Исдейлу с гордостью написать: «Если взять войну в целом, то просто нет никаких сомнений в том, что в ходе ее британская экономика пышно расцвела».