Рубрики
Блоги

Выпрыгнуть из «машины времени»

Быть может, никто иной, как В.Л. Цымбурский осознал и поставил перед интеллектуальным сообществом, политикумом и хозяйствующими элитами вторую нетривиальную задачу, а именно: преодолеть геополитику как «машину времени», уходящую корнями в экзистенцию Петербургской империи и проявленную в Красной империи

О мировидении и роде занятий Вадима Цымбурского

РI: 23 марта 2017 года исполняется 8 лет со дня кончины филолога и политического мыслителя Вадима Цымбурского. В конце минувшего года при поддержке фонда ИСЭПИ вышло в свет его незавершенное сочинение по истории российской геополитики XVIII-XX века, отрывок из которого мы хотим также представить нашим читателям. Работа по изданию научного наследия мыслителя еще не завершена, и мы надеемся, что уже в текущем году выйдет в свет подготовленный нами четвертый сборник его сочинений по политологии и культурологии.

***

Едва ли не самым масштабным и удивительным событием уходящего 2016 года (года Литературы!) явилась посмертная публикация докторской диссертации известного российского филолога-востоковеда и политолога Вадима Леонидовича Цымбурского (1957 – 2009). Она, как теперь стало известно, готовилась к защите в Институте философии РАН по теме «Морфология российской геополитики и динамика мировых систем XVIIIXX веков».

Если признать истинной максиму «Россия – страна чудес», то именно эта публикация явилась своеобразным чудом не только по отношению к литературному процессу, не только в отношении к «ведомству» отечественной политологии, где обозначена новация – открытие закона корреляции «сверхдлинных военных циклов и мировой политики», но и ценнейшим вкладом в анналы общественных исканий и полаганий, сомнений и борений, которые магистральны для всего пост-советского бытования России. России, ищущей, при всех политических режимах, хозяйственных укладах и культурных эпохах, свою сущностно явленную и нравственно оправданную формулу Бытия-в-мире. Но главное – свою аутентичную Икону (сакральный смыло-образ).

Правда, 70-е – 80-е – 90-е, как и 2000-е гг. отмечены небывалым всплеском интереса к России, а значит созданием соответствующей ей «иконографии» и -логии (В.В. Кожинов, В.Г. Распутин, С.Ю. Куняев, А.А. Проханов, В.М. Клыков, И.С. Глазунов, митр. Иоанн (Снычев), А.С. Панарин, А.А. Зиновьев, Ю.М. Поляков и др.). В этой культурно-исторической и социально-политической полифонии свое место обрел и В.Л. Цымбурский.

Не касаясь биографического спецификума и творческой лаборатории ученого, равно как и дисциплинарных метаморфоз его пути (что само по себе является предметом антропологии науки), хотелось бы обратить внимание на способ рассмотрения В.Л. Цымбурским заявленных тематических абрисов, среди которых – «Геополитические лики России» – представляют вполне очевидную эвристику.

Конечно, наряду с существующими в отечественной и мировой геополитике, региональной политологии и социологии, культурологии и страноведении образов, – метаобраз «остров России» выглядит несколько вычурно, т.е. эмпирически и логически неоправданно.

Но как мы знаем, давно существует «притязание метафоры на достижение истинного проникновения в реальность», причем, с претензией символической системы «реорганизовать мир в терминах действий и действия в терминах мира» Н. Гудмен – П. Рикер[1]. У Цымбурского, думается, она приобретает особую роль, тем более, в связи с циркуляцией в общественном сознании и политической практики более жестких когнитивных и аксиологических средств.

Выдвинув в 1993 году в качестве ключевого образа (на самом деле, метафоры, ставшей объяснительной моделью) – метаобраз «острова России», ученый предпринял три шага, ведущих созданию трех его транскрипций:

1) шаг по реконструкции «опорного геополитического паттерна страны»;

2) аналитический шаг в отношении внутренней геополитики «острова»;

3) выдвижение и демонстрация тезиса «о нашем наступлении на Запад», причем, наступлении, являющимся (наступление) «оборотной стороной российского культурного европеизма XVIII – XX вв.

Представляется, что эти три сюжета в полной мере были развиты в докторской диссертации, которая готовилась в период с 1995 по 2003 гг. И здесь наиболее значимы объяснительные генетических и структурных методологические процедуры, указывающие на прасимволику «острова Россия» – «остров Руссию», плюс три «островных» мифа России – миф о Третьем Риме, о «граде Китеже» и миф о Петербурге. Структурная же, а за нею и динамическая компоновка – «земля за Великим Лимитрофом», – связана с группой процессов, обозначенных как ипостась «России – Евразии», т.е. империи, поглотившей в ходе исторического развития Великий Лимитроф.

Наконец, верификация «похитительной» миссии России в рамках сверхдлинных военных циклов – СВЦ (СВЦ I –1648 – 1792 гг., СВЦ II – 1792 – 1945 гг., СВЦ III – 1945 – 1991 гг.), или её вовлеченности в динамку сменяющих друг друга милитаристских системных ансамблей Европы, то на правах субъекта, то на правах объекта.

Выход из этого порядком затянувшегося мегациклизма, предоставленный России распадом СССР, виделся ученому, во-первых, в переосмыслении структурной компоновки русской платформы, имеющей «евро-российский» фланг с его восточноевропейскими «теоориториями-проливами» и фланг дальневосточный с выходом к Тихому океану, плюс, что немаловажно, ареал Сибири и Большого Урала как стержневой регион России.

В докторской диссертации Цымбурского читаем: «Сегодняшняя – становящаяся – Россия в потенции обладает сбалансированным симметричным гештальтом. Обоим ее флангам присуще меридиональное развертывание. В организации Евро-России определяющая роль принадлежит Волге и Дону, а также идущим с севера на юг железнодорожным магистралям. В строении дальневосточного фланга («Леналенд» Х. Маккиндера) подобную же функцию способны играть побережье Тихого океана, идущие с юга на север автодороги и течение Лены, связующее Южную Сибирь с Якутией и Северным Ледовитым океаном. Между тем, Урало-Сибирь, на которую возлагается функция обеспечения коммуникативной целостности России, «отличается по преимуществу широтным развертыванием (которое лишь несколько модифицируется меридиональным течением великих сибирских рек)»[2].

Собственно в этом створе прорисовывается наиболее приемлемый в нынешних условиях гештальт страны с Урало-Сибирью как «новой Центральной Россией». Именно он позволит решить ряд имманентных проблем: снизить безработицу и уменьшить дрейф населения Сибири в кризисную «Евророссию», отреагировать на кризис «северного завоза»…

И, быть может, никто иной, как В.Л. Цымбурский осознал и поставил перед интеллектуальным сообществом, политикумом и хозяйствующими элитами вторую нетривиальную задачу, а именно: преодолеть геополитику как «машину времени», уходящую корнями в экзистенцию Петербургской империи и проявленную в Красной империи.

Преодолеть в указанном направлении – перецентровки платформы и создании особой демохозяйственной ситуации. Последняя, нужно надеяться, станет залогом новой системы безопасности России и дезавуирует «вызовы», идущие из Атлантики, Пан-Европы и Китая.

 

Доктор философских наук, профессор,

сопредседатель Изборского клуба Новороссии

Дмитрий Муза


[1] См.: Рикер П. Метафорический процесс как познание, воображение и ощущение // Теория метафоры. Сборник. М.: Прогресс, 1990, с. 425

[2] Цымбурский В.Л. Морфология российской геополитики и динамика международных систем XVIII – XX веков. М.: Книжный мир, 2016, с. 406.

Автор: Дмитрий Муза

Доктор философских наук, профессор, начальник научного отдела ГОУ ВПО "Донецкий педагогический институт"