Тут пошла у нас мода на архивные фото. То одного из архива поднимут, то из другого. Вон Горбачева подняли, например. Ну вроде как Ленина – «тот, кто хотел хорошего, но не успел» – так его, Владимира Ильича, Владимир Познер вслед за Фазилем Искандером характеризовал. Но сейчас речь не о них, а о юбилее одной знаменитой закусочной. О советском, конечно, юбилее — с очередями и так далее. Правда, настоящий юбилей, тридцатилетие, еще впереди — а сейчас просто памятная дата. И у Горбачева собственно тоже не юбилей, а 88 лет — похоже на знак бесконечности. Но поскольку все в мире взаимосвязано, скажем и о гамбургерах тоже.
Горбачева и при жизни — имеется в виду политической — любили не все. Ситуация, когда на вопрос: «Пойдешь ли ты встречаться с Михал Сергеичем?», студент отвечал вопросом «С этим клоуном?» была вполне возможной и тогда, когда дорогой М.С. был ещё вполне себе генсеком со всеми правами. Ельцин тогда еще не ставил его в угол у всех на глазах. Русский народ любил плетку и сильную руку, но в новом хозяине таковой не чувствовал. И только иностранцы даже спустя много лет не в силах поверить своему счастью спрашивали, чем занимается их кумир, и очень удивлялись, узнав, что он рекламирует пиццу. Россиян еще не обвиняли в том, что они продали социализм за кредитку, на которую капает зарплата или как тогда говорили «за колбасу». Шел девяностый год от рождества Христова.
Изначально после прихода к власти будущего нобелевского лауреата по классу премий мира «вкусы и пристрастия нового генсека с большим кисельным родимым пятном на лбу… не проявились, и оставалось неясно, куда он загнет салазки стране». Это тоже один писатель, Юрий Поляков. Писателей тогда развелось как цветов нерезаных. И у них есть и было мнение по любому поводу. И граждане, разинув рты, ждали, когда с Запада посыплется манна небесная. И манна посыпалась — на Пушкинской площади открылся «Макдоналдс».
Тогда дорогие россияне, всё ещё советские люди, стыдились своей страны, как справедливо отмечали иноземцы.. В магазинах с покупателями обращались хуже, чем со зверьми в зоопарках — ну примерно, как сейчас в районных больницах, несмотря на все успехи медицинских реформ, ведь всех не сократишь. И огромные черно-белые, как на фото, так и в жизни, очереди «совков» к раздаче этой самой манны вошли в историю. Вошли — и канули в Лету. Потому что «Макдоналдсов» в стране стало больше, чем писателей и философов вместе взятых. То есть количество мыслителей и мечтателей резко уменьшилось, а число точек общепита крупно возросло.
И тут бы надо возрадоваться и запеть «осанну» новым рыночным отношениям между людьми. Как учил нас тогда будущий «дежурный по стране» Жванецкий, «Ты мне — я тебе», если вы незнакомы, – самый здоровый принцип». Ну в самом деле, сейчас кроме пресловутого источника «Биг Маков» полно сетей всевозможных блинных и пельменных, есть доставка, даже зимой молодежь с желтыми и зелеными рюкзаками ломится в автобусы, пугая почтенных безработных среднего возраста. Все просто зашибись, вот и мы пошли по столбовой дороге прогресса. И даже непонятно, почему не все радуются, где же счастье и улыбки на лицах, как в той же даже восточной Европе.
Однако прогресс — тоже палка о двух концах. Университетский преподаватель в те годы рассказывал, как он посетил «Пицца-хат» и ничего особенного во вкусе пиццы и каких-то там котлеток не нашел. Хотя и пицца тогда была культовым продуктом — про неё даже песни пели, про «колдунью-пиццу», что ночами снится, и про уверенность в «своей пиццерии». Просто за пользование вещами, то есть чтоб вписаться в мир вещей, самому нужно было стать вещью, как тов. Пелевин учил в культовых книгах. И масса людей из той самой очереди вынуждена была стать продавцами и разносчиками пиццы и гамбургеров. Ну изменилось соотношение производителей и торгашей.
А даже и те, кто не стал, и работал, скажем, на конвейере, тоже в сущности готовил что-то вроде автомобильного «Биг Мака» – то есть занимался отверточной сборкой западных автомобилей, так же как в «Макдональдсе» готовили конвейерные бургеры из стандартной говядины. Говядина была российской — так и машины постепенно становились нашими, строились заводы по производству, скажем, двигателей в соответствии с законом о локализации производства, за что большое спасибо партии и правительству. Но система оставалась той же — работать на западного хозяина «Форда» или «Тойоты» следовало так же быстро и беспрекословно. Иначе век тебе «Биг Мака» не видать.
Когда советскому гражданину вернувшиеся из Штатов соотечественники говорили: «Вы видите, как американцы красиво отдыхают — но если бы вы видели, как они работают», он вообще не понимал о чем речь. Ну работают и работают, а мы что, не работаем что ли? Зато там на одну зарплату можно купить машину! Причем наш человек верил, что за месячную зарплату, а не годовую. Все, конечно, изменилось. Теперь глава крупной общенародной газеты хвалится тем, что при том же количестве журналистов число печатных материалов выросло вчетверо. Может, пишущие с позитивом этой оценки и не согласны, но они не жалуются — как и работники закусочных. То есть при СССР была страна-фабрика или завод, а теперь стала страна-закусочная. И хорошо еще, что не страна-бензоколонка, как нас покойный сенатор Маккейн обзывал. Такая вот любопытная трансформация получилась.
В заключение этого эссе или скажем этой эпитафии USSR, стране, которая впала в нирвану настолько, что перестала существовать (опять Пелевин), можно отметить, что держава эта сгинула из-за любви к булочке. Конечно, завопят, что это преувеличение, что хоть чревоугодие и считается смертным грехом, но без хлеба насущного тоже не прожить, да и вообще, почему только хлеб? А зрелища, а шмотки? Конечно, и Голливуд, кстати поставлявший потом в Россию фильмы категории B для стран третьего мира, и китайский с турецким ширпотреб тоже сыграли свою роль. Но начиналось все с «Макдоналдса» и пиццы. Так что камрад, иди есть свой гамбургер, иди — но помни.