Рубрики
Статьи

Нострадамус, победивший революцию

А.П. Бородину удалось создать образ талантливого, решительного, энергичного, работоспособного, прагматичного, хладнокровного и бесстрашного политика. Человека, обладающего твёрдым характером и способного навести порядок как в управляемом им министерстве, так и в стране в эпоху революции, вдумчивого аналитика и наблюдателя. Человека, чётко излагавшего свои мысли и умевшего схватывать с полуслова мысль собеседника.

РI нередко представляет новые интересные книги о выдающихся русских консерваторах императорской России. Петр Дурново, безусловно, является одной из наиболее загадочных фигур в истории русского консервативного самосознания. В своей Записке февраля 1914 года, поданной Императору, он в точности предсказал будущее страны после ее вступления в мировую войну против Германии в союзе со странами Антанты. Думаю, имело бы смысл в России как-то увековечить память о Петре Дурново – не памятником даже и не мемориальным комплексом, но, скорее, какой-то общественной инициативой, связанной с консервативной смелостью и прозорливостью.

 

В сентябре прошлого года исполнилось 105 лет со дня смерти выдающегося государственного деятелю России начала ХХ века – Петра Николаевича Дурново (1845–1915 гг.) – директора департамента полиции (1884-1893 гг.), сенатора, министра внутренних дел (1905-1906 гг.), фактического усмирителя революции 1905 г., автора памятной «Записки» императору Николаю II, в которой были предсказаны последствия вступления России в Мировую войну.

Несмотря на то, что перед нами сильная и яркая личность, П.Н. Дурново, вполне незаслуженно, остаётся в тени других деятелей России начала ХХ в. – императора Николая II, С.Ю. Витте, П.А. Столыпина, П.Н. Милюкова и других. Но и ему последнее время всё более уделяется внимание[1].

Недавно удалось прочесть монографию, посвящённую П.Н. Дурново, написанную в 2013 г. доктором исторических наук, профессором Анатолием Петровичем Бородиным – «Пётр Николаевич Дурново. Русский Нострадамус»[2]. Фактически это – перовое монографическое исследование, посвящённое этому выдающемуся государственному деятелю России.

Книга, подобно другим монографиям А.П. Бородина, изобилует фактическим материалом. По сути дела, ¼ книги – это ссылки и достаточно подробные примечания, представляющие из себя подробные выписки из документов. Монография содержит массу интересных биографических данных о родственниках П.Н. Дурново и его современниках.

Перед нами не только картина жизненного пути П.Н. Дурново, но и портреты императора Николая II, царских министров – С.Ю. Витте, П.А. Столыпина, В.К. Плеве, Д.С. Сипягина и их современников. В книге подробно рассказывается и о подготовке воспитанников Морского корпуса, в котором учился П.Н. Дурново, и о работе министерства внутренних дел, о ходе Первой русской революции, и о деятельности монархических организаций.

В работе мы видим, с одной стороны, освещение жизни и деятельности П.Н. Дурново, а с другой стороны, разбор таких важных проблем, как «П.Н. Дурново и Николай II», «П.Н. Дурново и П.А. Столыпин», «П.Н. Дурново и еврейский вопрос». Безусловно, не мог не затронуть А.П. Бородин и такую тему, как отношение к внешней политике России. Поскольку направленная царю «Записка» по данной проблеме и сделала П.Н. Дурново знаменитым уже в наше время. Стремясь показать как негативные, так и положительные стороны своего героя, А.П. Бородин разбирает и клеветнические слухи, сопровождавшие П.Н. Дурново значительную часть его жизни.

Нет необходимости останавливаться на пересказе содержания всей монографии. Заинтересованные читатели могут ознакомиться с работой даже в электронном варианте. Остановимся только на отдельных сюжетах.

«П.Н. Дурново как политик». На наш взгляд, А.П. Бородину удалось создать образ талантливого, решительного, энергичного, работоспособного, прагматичного, хладнокровного и бесстрашного политика. Человека, обладающего твёрдым характером и способного навести порядок как в управляемом им министерстве, так и в стране в эпоху революции, вдумчивого аналитика и наблюдателя. Человека, чётко излагавшего свои мысли и умевшего схватывать с полуслова мысль собеседника.

В книге собраны свидетельства современников о П.Н. Дурново, показывающие нам разные грани этого выдающегося политика. Современники, даже противники, отмечали, что он «человек огромного ума», «в высшей степени умный», «замечательно умный и проницательный»; что Дурново был «в полном смысле слова, блестящим самородком»; человеком, обладавшим врождённым чутьём «хода событий»[3]. П.Н. Дурново умел прекрасно разбираться в людях и подбирать себе сотрудников. Имели место случаи, когда он брал себе в сотрудники людей, с которыми раньше у него случались конфликты. Но ценя деловые качества окружающих, он мог какие-то личные обиды отставить в сторону.

П.Н. Дурново был рьяным защитником монархии. Но перед нами образ не слепого поклонника данной идеи. По словам автора книги, монархизм зрелого Дурново «имел своей основой не чувство, а хорошо продуманную, исторически и политически обоснованную мысль»[4]. Монархия, по мнению политика, создала Россию, олицетворяет собой её силу и могущество. Соответственно, необходимо её защищать, так как в мире идёт борьба народов за «место под солнцем».

Безусловно, по мнению П.Н, Дурново, для иных стран, возможно, и подходит республика. Однако для России нужна монархия: «по чисто практическим соображениям техника управления и целостность требуют наличия исторически сложившегося царского стяга. Не станет его – распадётся Россия. Таков неминуемый закон природы Российской государственности»[5].

Поэтому и в период Первой русской революции П.Н. Дурново, будучи министром внутренних дел, действует жёстко. Современники приписывают ему фразу: «К стенке и расстрелять». Возможно, что он так говорил не по поводу всех революционеров. В книге показано, что министр внутренних дел всегда разделял участников революционных организаций на несколько категорий. Тех, кого ещё можно отвратить от революционной агитации, и тех, с кем необходимо бороться бескомпромиссно. Большое количество арестованных в годы революции (38 тысяч человек) П.Н. Дурново объяснял тем, что в стране пока даже и не революция, а её репетиция. И что если революция победит, то жертв может быть гораздо больше.

Однако политик был готов идти на реформы. Но именно на реформы, а не на уступки, которые, на его взгляд, представляли опасность. Будучи консерватором, министр внутренних дел считал, что реформы должны идти в русле национальных традиций. А.П. Бородин приводит следующие размышления своего героя по вопросу о реформах: «К изданию законов социального значения нельзя приступать с лёгким сердцем; дело это требует чрезвычайной осторожности, обдуманной оценки вероятных ближайших и отдалённых последствий. Примеры Западной Европы едва ли имеют для нас большое значение – хождение постоянно на поводке европейской практики может доказывать лишь недостаток творчества»[6].

В целом, П.Н. Дурново исходил из интересов государства, и отталкиваясь от этого он уже и рассматривал такие важные вопросы, как национальный, религиозный и другие.

Большое место в монографии уделено такой проблеме, как «П.Н. Дурново и Николай II». Тема актуальная для нашего времени, поскольку сейчас ведутся споры вокруг личности последнего русского императора, формируется «белый миф» о Николае II (подобно «белым мифам», посвящённым другим российским историческим персонажам, например, И.В. Сталину). На обыденном уровне в православной среде существует мнение, что если человек по взглядам монархист, то он чуть ли не обязан преклоняться перед последним русским императором.

В этом плане интерес представляют отношения современников к Николаю II. Так или иначе, но именно от их оценок и исторических фактов отталкиваются историки в своих исследованиях, полемизируя с данными оценками, или беря их за основу для выстраивания своих конструкций.

Для главного героя монографии Николай II – «слабовольный деспот»[7]. Несмотря на награды, царь своей политикой вызывал у политика лишь недоумение, обиду, раздражение и негодование. П.Н. Дурново и его единомышленники не находили в царе умения быть властью, умения приказывать. Будучи человеком наблюдательным, П.Н. Дурново осенью 1911 г. с горечью отмечал: «Мы находимся в тупике, боюсь, что из него мы все с царём вместе не сумеем выбраться»[8]. В феврале 1912 г. П.Н. Дурново жалуется на трагизм положения и на отсутствие надежды на прозрение со стороны монарха.

Приведя ещё несколько высказываний обеспокоенных приближённых царя о последнем русском императоре, А.П. Бородин также в примечаниях констатирует следующий факт: все, кто осознавал необходимость твёрдой власти, неизбежно оказывались критиками Николая IIЛ.А. Тихомиров, М.О. Меньшиков, Б.В. Никольский, В.И. Гурко, В.М. Пуришкевич и многие другие[9]. Добавим, что это всё люди первой величины в монархическом движении, умные, грамотные, опытные. Безусловно, кто-то из них мог сопоставлять Николая II с его отцом, которого в начале XX столетия ещё знали и помнили.

Таким образом, трагедия Николая II как правителя была в том, что даже в правом лагере он не находил поддержки. И это явилось одной из причин падения монархии, а также той трагедии, что разыгралась затем.

В какой-то степени ситуация в России февраля 1917 г. напоминает «Славную революцию» 1688 г. в Англии, когда всё общество, даже консервативные политические силы, поддерживавшие престол, отвернулись от короля Якова II Стюарта. Таким образом, в обоих случаях у власти оказывались непопулярные политики. Яков II и Николай II были совершенно разными и непохожими людьми. Во-вторых, Россия в то время была в состоянии войны. В-третьих, падение самодержавия способствовало выходу на поверхность всех накопившихся проблем и привело к нарастанию конфронтации.

Видимо, поэтому уже в наше время всё-таки события Февраля 1917 г. частью российского общества воспринимаются негативно, как трагедия, или начало страшной драмы, а в Англии события 1688 г. преимущественно оцениваются как «Славная революция».

«П.Н. Дурново и П.А. Столыпин». Одна из проблем российской политической элиты того времени (но, возможно, не только её) – это отсутствие согласия даже между представителями консервативного лагеря. В 2018 г. А.П. Бородин издал книгу, посвящённую проблеме «безлюдья» в правящей элите России накануне Революции 1917 г[10]. Один из главных тезисов книги – отсутствие в политической элите России накануне потрясений решительных, энергичных людей.

К «безлюдью» мы могли бы добавить ещё одну проблему, обозначенную в рассматриваемой монографии. Это – проблема отсутствия сплочённости даже вокруг трона (не говоря о единстве в стране, которого к тому времени уже давно не было). Отсутствовало согласие между С.Ю. Витте и П.А. Столыпиным. Не было его и между П.Н. Дурново и П.А, Столыпиным. Понятно, что все это были яркие, самобытные личности, со своим видением ситуации, своим жизненным опытом. Однако конфликты и разногласия между ними – один из показателей состояния элиты того времени.

В исследовании автор не только рассматривает отношения двух выдающихся политиков, но и сопоставляет П.Н. Дурново и П.А. Столыпина. Тем более, что А.П. Бородин уже раньше написал монографию о П.А. Столыпине[11]. Если брать отношение героя книги к «забытому исполину», то оно было негативным: для П.Н. Дурново П.А. Столыпин «негосударственный человек»[12]. Газеты приписывали П.Н. Дурново следующие слова о его оппоненте: «Столыпин страшнее революционеров. Он разрушает государственность России. Мне легче видеть министром внутренних дел любого социал-демократа, чем Столыпина. Он вносит туман и смуту»[13]. В свою очередь, и последний ощущал противодействие своему курсу со стороны правых и П.Н. Дурново.

Автор приводит свидетельства современников, ставивших П.Н. Дурново выше П.А. Столыпина по политическим качествам. Особенно здесь любопытна характеристика, данная обоим деятелям Л.А. Тихомировым. На основании приведённых свидетельств А.П. Бородин создаёт следующие образы двух выдающихся деятелей. П.А. Столыпин – менее подготовленный к занимаемой должности и менее дальновидный, порой не решительный и колеблющийся, иногда склонный к красивой позе, обращающий порой слишком большое внимание на общественное мнение. Но если он в чём-то убеждался после долгих колебаний, то дальше уже «ломил как бешеный бык, напролом»[14].

П.Н. Дурново – более дальновидный и вдумчивый, более решительный в своих действиях, обладающий прекрасной интуицией. Автор приводит такое свидетельство Тихомирова, прекрасно характеризующее обоих деятелей. П.Н. Дурново с первых минут схватывал мысль собеседника и чётко уже сам излагал говорившему всё, что тот собирался сообщить. После этого он сразу же высказывал своё мнение. Если говорил «нет», то надо было сразу же заканчивать разговор, поскольку переубедить Дурново было уже нельзя. А если он соглашался, то необходимо было сейчас же начинать действовать. П.А. Столыпин поступал прямо противоположным образом. Он мог внимательно выслушать и даже согласиться в первый момент. Но позднее он ещё выяснял у других данный вопрос. И затем подолгу думал, даже мог изменить своё решение.

Если П.А. Столыпин мог сказать, что не знает какого-то вопроса, и ему нужно изучить тему (на что уходило много времени), то П.Н. Дурново порой резко обрывал собеседника, предлагавшего литературу по какой-то теме: «Неужели Вы думаете, что я стану читать этих господ? На что мне их мнение? Государственный человек должен сам всё знать и понимать»[15].

В целом, автору удалось показать различие двух выдающихся государственных деятелей. Отмечает он и те моменты, по которым П.Н. Дурново критиковал П.А. Столыпина. Например, П.Н. Дурново настораживала ставка П.А. Столыпина на «крепких хозяев». Тем более, что от взгляда П.Н. Дурново не укрылось участие в волнениях как раз тех самых «крепких хозяев». Оппонент П.А. Столыпина вполне здраво полагал, что, превратившись в собственника, русский крестьянин потянулся бы за политическими правами, заявляя о себе сначала в волости, потом в земстве и в Государственной Думе. Считая монархию наиболее оптимальной формой правления для России, П.Н. Дурново, как прагматик, не мог допустить политического пробуждения крепкого крестьянства. Не исключено, что перед глазами П.Н. Дурново был и опыт Английской революции 1640-1660 гг., в которой ударной силой революционной армии стали именно йомены (землевладельцы).

Тревожило политика и лояльное отношение правительства (и Столыпина) к Государственной Думе. Опасения вызывала и неспешность перевооружения армии, постройка новых кораблей. Политик полагал: прежде чем наводить порядок в доме, необходимо «озаботиться, чтобы дом был крепко заперт снаружи от непрошенных гостей». Предчувствуя новые глобальные столкновения, П.Н. Дурново понимал, что «Россия может существовать и обеспечивать нормальную жизнь населяющих её народов только в качестве великой державы»[16]. А для этого необходимо укреплять армию и флот. Увы, отметим, что время показало правоту его слов.

Оказался он прав и ещё в одном вопросе. Исходя из опыта борьбы с революцией, П.Н. Дурново настойчиво рекомендовал укреплять как административную власть в целм, так и, в частности, репрессивный аппарат. Армия должна быть призываема к полицейским обязанностям только в крайнем случае. Поэтому «необходимо иметь хорошую полицию, которая бы одна своей силой была способна обеспечить порядок»[17] – тщетно взывал умудрённый опытом политик.

П.Н. Дурново напоминал, что при нынешнем крайне слабом состоянии полиции невозможно обеспечить порядок. И он в этом вопросе не был одинок. Сотрудник министерства внутренних дел, а позднее Тайный советник и сенатор С.Е. Крыжановский также констатировал, что полицейская защита порядка в Санкт-Петербурге была в пять раз менее действительна, чем в Париже, и в семь раз слабее, чем в Лондоне. Увы, все попытки довести до царя эту информацию, убедить его в необходимых для власти мерах успеха не имели. В результате, с горечью отмечал тот же С.Е. Крыжановский «при первом порыве революционной бури столица оказалась во власти безоружных почти толп запасных солдат и черни и в наступившем параличе власти рушился весь государственный строй»[18].

Увы, сбылись предсказания П.Н. Дурново и ещё в одном вопросе, благодаря которому он и получил большую известность. Поэтому переходим к следующей теме. «П.Н. Дурново и внешняя политика». Будучи министром внутренних дел, и концентрируясь больше на ситуации в стране, П.Н. Дурново, вместе с тем, не выпускал из внимания и международную политику, сознавая всю зависимость России от внешнего фактора. Кстати, в данном вопросе его мнение совпадало с позицией П.А. Столыпина. Последний, будучи главой правительства, писал министру иностранных дел А.П. Извольскому: «Вы знаете мой взгляд – нам нужен мир: война в ближайшие годы, особенно по непонятному для народа поводу, будет гибельна для России и династии»[19].

Нужно сказать, что П.А. Столыпин и П.Н. Дурново не были одиноки в своих взглядах. Многие из правых не желали столкновения с Германией, а некоторые выступали и за сближение с ней. А.П. Бородин в книге приводит высказывания и мнения некоторых политиков и дипломатов[20]. Добавим здесь, что опасения разделяли и некоторые выдающиеся русские геополитики. Например, А.Е. Снесарев, А.Е. Вандам (Едрихин). Последнему даже приписывают фразу: хуже войны с англо-саксами может быть только дружба с ними.

Таким образом, в целом «Записка» П.Н. Дурново, поданная им царю в феврале 1914 г. – это, с одной стороны, высказывание как собственных наблюдений, размышлений автора, а, с другой, декларация точки зрения части российской элиты.

Если кратко, основные идеи П.Н. Дурново сводились к следующему:

  • критика внешней политики Николая II (по сути, это был смелый шаг), направленной на всё большее сближение с Англией; критика и дальневосточной политики Николая II, приведшей к русско-японской войне;
  • противопоставление этой политике внешнеполитического курса Александра III, заключавшегося в оборонительном союзе с Францией и добрососедских отношений с Германией;
  • констатация явного антагонизма интересов России и Англии в Азии;
  • утверждение, что сближение с Англией приведёт к войне с Германией; при том главная тяжесть войны падёт на Россию («роль тарана, пробивающего самую толщу немецкой обороны, достанется нам»); в итоге: неисчислимые жертвы и расходы, превышающие ресурсы России; в случае победы России грозит кабала у союзников; далее – вынужденные экономические уступки Японии и США, волнения в Персии и Афганистане, на Кавказе и в Туркестане, осложнения в Польше и в Финляндии;
  • тезис, что Россия не готова к войне, в то время как российская дипломатия ведёт себя порой агрессивно по отношению к Германии, что может вызвать вооружённое столкновение; однако жизненные интересы Германии и России нигде не сталкиваются;
  • предсказание, что Россия не получит никаких преимуществ от разгрома Германии: присоединение Познани и Восточной Пруссии подстегнёт сепаратизм в Привисленском крае (т.е. в Польше. – А.Х.); присоединение Галиции подстегнёт малороссийский сепаратизм; английский флот при желании может закрыть от нас Проливы;
  • мысль, что не выгоден России и разгром Германии, т.к. Россия потеряет потребительский рынок; в свою очередь, поддержка добрососедских отношений с Германией не будет являться ущемлением интересов России; наоборот – союз с Англией является противоестественным; а победа англо-саксов в войне приведёт к тому, что революция может перекинуться от побеждённых в страну-победительницу; более того, возможна и революция в самой России, которая вызовет неведомые потрясения;
  • таким образом, Антанта – искусственная комбинация, не имеющая общих интересов; для России более важно тесное сближение с Германией, примирение последней с Францией и строго оборонительный союз с Японией[21].

Записка царю осталась без ответа. Правда, как отмечает А.П. Бородин, дело уже зашло так далеко в тот момент, что даже психологически развернуться в обратном направлении было почти невозможно. И часть современных исследователей полагает, что вступление России в войну 1 августа 1914 г. по сути дела не имело альтернативы. Однако сам автор книги рядом оговорок оставляет этот вопрос открытым.

Другое дело, что, возможно, не все аргументы П.Н. Дурново и его единомышленников были убедительны. Кроме того, в Германии, как и в России, существовала «партия войны», настроенная на конфронтацию не только со своим главным врагом – Англией, но и Россией. Имели место и российско-германские противоречия. Кроме того, нельзя забывать о противостоянии на Балканах России и союзника Германии – Австро-Венгрии. Всё это в совокупности с иными факторами («проанглийской» партии в российском руководстве, присутствием в России французского капитала), видимо, работало против аргументов П.Н. Дурново.

Так или иначе, не вняв предупреждениям П.Н. Дурново: не укрепив власть, не усилив армию, – царская Россия вступила в мировую войну, из которой уже и не вышла. А катастрофу усугубило и отсутствие сильного лидера во главе страны (всё-таки Николай II таковым не являлся и был не на своём месте), и ярких личностей в окружении последнего русского царя.

В этом плане монография А.П. Бородина о П.Н. Дурново, наряду с книгами о Столыпине (2004 г.) и проблеме «безлюдья» в правящей элите (2018 г.), фактически составляет своеобразную трилогию. Ушли крупные личности – П.А. Столыпин и П.Н. Дурново – и Россию уже спасать было некому. Страна была почти обречена.

Безусловно, не все могут согласиться с какими-то наблюдениями, выводами автора. Например, с выводом о «безлюдье» (если брать книгу 2018 г.), или с какими-то оценками Николая II или П.А. Столыпина.

Возможно, что кто-то из читателей укажет на тот факт, что в книге мало внимания уделено П.Н. Дурново вне службы. Человек часто раскрывается в его отношениях с близкими – родителями, женой, детьми. В книге об этом почти ничего нет. Возможно, отдельные главы написаны пунктирно, лишь обозначена та или иная проблема. Кто-то может посетовать, что можно больше было дать материала о последнем русском царе, некоторых деятелях, таких как С.Ю. Витте или П.А. Столыпин. Автор только кратко обозначает своё мнение.

Однако жанр монографии предполагает порой лишь освещение отдельных моментов, тем. В книге чётко (пусть порой и кратко) прослеживается отношение ко многим известным деятелям того времени, и не только к последнему русскому императору. И уже сам читатель может обратиться к иной литературе по интересующему его вопросу. Тем более что последнее время, действительно, появляется много литературы и о последнем русском царе, и о выдающихся государственных деятелях того времени.

В целом же монография написана живо, интересно, с привлечением массы биографического и иного материала, что характеризует книги А.П. Бородина (а в своё время и его лекции). В монографии много интересных наблюдений и размышлений. Одна из особенностей монографий А.П. Бородина, в т.ч. и книги о «Русском Нострадамусе» – автор даёт больше высказываться современникам, участникам событий, тактично обозначая и своё мнение, соглашаясь с той или иной оценкой. Мы будто присутствуем среди всех этих деятелей. Николай II, П.Н. Дурново, С.Ю. Витте, П.А. Столыпин словно перед нами обсуждают текущую ситуацию, спорят, переживают. А автор книги подводит нас к беседующим и даёт послушать, о чём они говорят, спорят. При этом он высказывает и свои суждения.

Заканчивая обзор, отметим, что данные книги нужны для понимания того, что произошло в начала ХХ в. История – это не только слепые объективные закономерности, подводящие нас к тем или иным следствиям. Это ещё и субъективный момент, выражающийся в деятельности отдельных людей и больших социальных групп. В начале ХХ в. Россия фактически стояла перед выбором дальнейшего развития, она находилась в точке бифуркации. Конституционная монархия или сохранение существующего режима, республика или даже, возможно, военная диктатура, быстрые или постепенные преобразования, революционные потрясения или эволюционный путь развития…

В такой ситуации неопределённости возрастает роль субъективного фактора и здесь важно изучение как массовой психологии в целом, так и позиции и образа поведения деятелей того времени.

Монография будет полезна и для осмысления других периодов истории (в т.ч. и близкому к нам – краху Большой России в 1991 г.) и размышления над тем, что происходит сейчас.

 

 

[1] Дёмин В.А. Дурново П.Н. // Пётр Аркадьевич Столыпин: энциклопедия. М., 2011. С. 171–174; Искра Л.М. Дурново П.Н. // Русский консерватизм середины XVIII – начала XX в. Энциклопедия. М., 2010. С. 165–167; Степанов А.Д. Дурново П.Н. // Чёрная сотня: историческая энциклопедия. М., 2008. С. 192-194; Шилов Д.Н. Дурново П.Н. // Государственный совет Российской империи. 1906–1917: энциклопедия. М., 2008. С. 86-88.

[2] Бородин А.П. Пётр Николаевич Дурново. Русский Нострадамус. М.: Алгоритм, 2013. 448 с.

[3] Там же. С. 7.

[4] Там же. С. 234.

[5] Цит. по: Бородин А.П. Указ. соч. С. 235.

[6] Цит. по: Бородин А.П. Указ. соч. С. 241.

[7] Цит. по: Бородин А.П. Указ. соч. С. 251.

[8] Цит. по: Бородин А.П. Указ. соч. С. 252.

[9] Бородин А.П. Указ. соч. С. 420.

[10] Бородин А.П. Верхи власти и общества Российской Империи начала ХХ столетия глазами современников. Киров, 2018.

[11] Бородин А.П. Столыпин. Реформы во имя России. М., 2004.

[12] Там же. С. 287.

[13] Там же. С. 279.

[14] Там же. С. 288.

[15] Цит. по: Бородин А.П. Пётр Николаевич Дурново. Русский Нострадамус. С.290.

[16] Бородин А.П. Пётр Николаевич Дурново. Русский Нострадамус. С. 284.

[17] Цит. по: Бородин А.П. Пётр Николаевич Дурново. Русский Нострадамус. С. 286.

[18] Цит. по: Бородин А.П. Пётр Николаевич Дурново. Русский Нострадамус. С. 287.

[19] Бородин А.П. Пётр Николаевич Дурново. Русский Нострадамус. С. 293.

[20] Там же. С. 440-441.

[21] Там же. Пётр Николаевич Дурново. Русский Нострадамус. С. 294–298.

_______________________

Наш проект можно поддержать.

Автор: Алексей Харин

Кандидат исторических наук, доцент

Один ответ к “Нострадамус, победивший революцию”

Спасибо, очень обстоятельная и умная статья.
Хотел бы уточнить свои представления: разве Николай 11 в отношении Германии не продолжал политику Александра 111?
Я думаю, это Александр 111 антигерманской политикой и своим негативным отношением лично к Вильгельму 11, изначально искренне желавшему сближения с Россией, заложил в Германии русофобию на всё будущее столетие.
А всему причиной его жена-датчанка, исторически ненавидевшая Германию!
Геополитически очевидно, что России стратегически следовало и при Александре 111, и при Николае 11 не Францию поддерживать против Германии, а наоборот. Или хотя бы “умывать руки”.
Это убедительнейший пример, что монархический самодержавный строй в России в конце 19 века себя изжил. Поэтому Столыпин с его принципиальными экономическими реформами больше отвечал объективным запросам развития России, чем блестящий “охранитель” Дурново. И пусть бы, предположим, отделились при этом Польша и Финляндия, но всяко сохранилась бы настоящая Россия.
Россия пошла по самому худшему из мыслимых вариантов своего будущего, умылась кровью, перестала быть русским государством – и, переходя к сегодня, как можно сегодняшним русским патриотам не отшатнуться, не откреститься от идеологических убийц, захвативших ослабевшую Россию в 17 году?

Добавить комментарий