Рубрики
Статьи

Бульвар полузабытой победы

И остается только надеяться, что, несмотря на все препятствия, проект реконструкции бульвара Фонда «35-ая береговая батарея» будет доведен фондом до конца. А ведь этот памятник и само это место очень важны для города, на теле которого осталось так много памятных знаков о трагедиях и поражениях, но где в то же самое время оказалась сохранена память об одной героической, хотя и полузабытой в остальной России победе русского флота. Равно как и память о выдающемся прорыве русской науки. И просто о добрых хороших временах, которые не хочется отпускать в Лету.

Последние полтора месяца в центре общественно-политической жизни Севастополя находится ситуация вокруг реконструкции одного из центральных бульваров города – Матросского. Этот проект осуществлял Благотворительный фонд историко-культурного развития «35-ая береговая батарея», который в результате выигранного правительственного конкурса приступил к работе летом 2017 года. Реконструкция, которая осуществлялась за счет внебюджетных средств, внезапно была остановлена в середине ноября 2018 года после одностороннего расторжения контракта ГБУ «Парки и скверы», подчиняющегося правительству города.

На данный момент иск, поданный фондом к правительственным структурам города Севастополь, рассматривается в городском суде. Работы на бульваре решением суда приостановлены, но территория стройки по-прежнему охраняется силами фонда и его структур.

 

Прерванная реконструкция

Борьба за бульвар приобрела почти символический характер. Понятно, что дело не только в бульваре как таковом, но и в том, можно ли в российских регионах осуществлять благотворительные проекты без протекции городских властей, учитывая, что любой удачный проект, созданный конкурентами, власть будет рассматривать как политический вызов. Имеется ли у городского сообщества управа на городничего, если ревизор по какой-то причине не едет или задерживается?

Однако не погруженному в историю города внешнему наблюдателю, кто подробно не следит за всеми перипетиями скандала с Матросским бульваром, остается непонятным, почему так важна для жителей города сама эта реконструкция? А в том, что она действительно важна, сомневаться не приходится. Ведь за две недели более 10 тысяч севастопольцев (а это – 6 % жителей города) поставили свои подписи под коллективным письмом с протестом против действий правительства.

Итак, почему Матросский бульвар столь значим для жителей города?

Сайт, посвященный реконструкции бульвара Фондом «35-ая береговая батарея», дает довольно скупую информацию по этому поводу. Видео-интервью главного архитектора проекта Дмитрия Прокофьева и фильм «Сделано в Севастополе», где президент Благотворительного фонда Петр Николаев приоткрывает подробности предстоящей реконструкции, касаются, в первую очередь, логистических и природо-охранных сюжетов: насколько удобнее станет перемещаться по центру города после восстановления аллей, в разное время заброшенных, что будет сделано для безопасности движения пешеходов у входов-выходов с бульвара, каким материалом будет облицован парапет, какие красно-книжные деревья произрастают на этой территории, как планируется озеленять территорию и т.д.

На соответствующей странице сайта история Матросского бульвара и его значение для жизни города описаны лаконично. Также кратко, через запятую перечислены реконструируемые исторические объекты и на странице сайта «Информация о проекте», на которой основное внимание уделено материалам для облицовки, предполагаемой к высадке растительности и освещению бульвара.

В общем-то логично предположить, что причина серьезного возмущения жителей города-героя действиями правительства – отнюдь не в том, что их лишают «покрытия натуральным камнем всех дорожек» или перспективы удобного прохода с площади Лазарева на Нахимовскую площадь. Точнее – дело не только в этом. Точно также как не «прибавка тысячи рублей к пенсии» была мотивом для выхода людей 23 февраля 2014 года на площадь Нахимова.

Очевидно, Матросский бульвар содержит в себе определенную символику, скрытую для постороннего взгляда, но вполне сознаваемую самими севастопольцами.  Посвященным в сюжет жителям города не нужно специально углубляться в и так понятную для них тему (как не требует специального акцентирования и автохтонный севастопольский патриотизм).

Надо признать, не все местные общественные деятели высказали согласие с тезисом о символической значимости Матросского бульвара. Так, председатель Севастопольского отделения ВООПИК Юрий Падалка в разговоре со мной отметил – «Действительно, бульвар, после установки на нём памятника Казарскому, а позже – орудия с парохода-фрегата «Веста», вступившего в мае 1877 года в неравный бой с турецким  броненосцем «Фетхи-Буленд», стал в городе местом поклонения, мемориалом, рассказывающим о черноморских героях, местом отдания почестей погибшим за Россию черноморским морякам. Но с 1917 года ситуация изменилась, власть попыталась забыть и победы России, и её героев.  Эти усилия увенчались успехом, и сейчас, я не думаю, что у Матросского бульвара была  какая-то особенная значимость во второй половине ХХ века. Есть желание сохранить свой дом. Как и в украинское время. В чужой монастырь со своим уставом не ходят. А тут – пришли (имеются в виду действия правительства Дмитрия Овсянникова. – Л.У.)». Но если бульвар – это дом или символ дома, значит, дело не только в неприятии рейдерской активности губернатора, но и в почитании самого этого места, благоустройства которого ждал город.

Любопытно, что президент Фонда 35-ая батарея Петр Николаев в разговоре со мной схожими словами охарактеризовал значение Матросского бульвара и также сравнил его с домом:  «Матросский бульвар – одно из центральных мест города, на протяжении длительного времени – его исторический символ, визитная карточка. А теперь представьте, что там всё перерыто, заброшено, небезопасно ходить по ночам. Какой же это пример потомству (отсылка к надписи на памятнике Казарскому)? Уместно сравнить Матросский бульвар с гостиной в доме (гостиная – общая комната, предназначена для всех членов семьи и для приема гостей): человек заходит в гостиную, а там – мусорка и свалка».

 

Подвиг брига «Меркурий»

Информация, имеющаяся в открытых источниках об истории Матросского бульвара, слишком отрывочна.

Самая известная точка притяжения Матросского бульвара, один из символов Севастополя – памятник подвигу капитан-лейтенанта Александра Казарского и брига «Меркурий», установленный в 1839 году. Сами севастопольцы обычно обращают внимание на то,

что памятник Казарскому – первый памятник Севастополя, к тому же чудом сохранившийся в первозданном виде до наших дней, несмотря на практически полное разрушение бульвара и в годы Крымской войны, и в годы Великой Отечественной. Однако существенно прежде всего то, что памятник Казарскому – это памятник победе, победе одного мужественного корабля и победе всей России в войне со своим главным соперником на Черном море. Город бережно хранит память о героических поражениях солдат и матросов – эти трагические страницы истории по-своему воскрешают и Малахов курган, и Памятник затопленным кораблям, и сам мемориальный комплекс «35-я береговая батарея». И вот как предвестие будущих великих триумфов над городом высится первый городской памятник победы.

Памятник Александру Казарскому – вообще единственный сохранившийся в первоначальном виде, без переделок и реконструкций, памятник Русско-турецкой войны 1828–1829 годов (в отличие от Турецкой бани в Царском Селе и ограды Спасо-Преображенского собора в Петербурге, сложенной из турецких пушек).

Сам подвиг Казарского стал знаковым событием этой войны. Битва 18-пушечного брига Меркурий с турецкими линейными кораблями, имевшими на вооружении 184 орудия, произошла всего через три дня после позорной сдачи команды российского корабля «Рафаил». Как пишет в своей монографии «История внешней политики Российской империи», доцент МГУ Олег Айрапетов, после сдачи «Рафаила» Николай отдал следующий приказ по флоту: «Уповая на помощь Всевышнего, пребываю в надеже, что неустрашимый флот Черноморский, горя желанием смыть бесславие фрегата «Рафаил», не оставит его в руках неприятеля. Но когда он будет возвращен во власть нашу, то почитая фрегат сей впредь недостойным носить флаг Русский и служить на ряду с прочими судами нашего флота, повелеваю всем предать оный огню». По словам Айрапетова, подвиг Казарского явился важной частью воспитательной программы русских моряков всех флотов в последующие времена.

Тем удивительнее, что до сих пор, в общем-то неизвестно, принадлежит ли в действительности Николаю I фраза, начертанная на памятнике – «Потомству в пример». В открытых источниках обычно сообщается, что это «легенда». Окончательно не проясняет этот вопрос и сайт, посвященный реконструкции Матросского бульвара, где написано: «Как утверждает один из документов, хранящийся в Центральном Государственном архиве в Москве, эту ставшую крылатой фразу повелел начертать сам император Николай I».

Как представляется, более точно разрешает данную проблему именно Олег Айрапетов. В своей монографии он цитирует именной указ Николая I от 28 июля (9 августа) 1829 года, устанавливавший постоянное присутствие в составе флота корабля под именем «Меркурий». В этом указе, опубликованном в «Военном журнале», среди прочего говорилось: «Мы желаем, дабы память знаменитых заслуг команды брига «Меркурия» и его имя во флоте никогда не исчезали, и, переходя из рода в род на вечные времена, служили примером потомству»[1].

Увы, сама Русско-турецкая война 1828–1829 годов находится где-то на периферии русской исторической памяти – эта война хронологически «затерялась» между триумфальными кампаниями Екатерины Великой, овеянными громкой славой, и Крымской войной, закончившейся поражением России. Однако современники отнеслись к этой войне с подлинным энтузиазмом. Именно решение Николая I поддержать греков в их борьбе за независимость от Османской империи сделало недавнего оппозиционера Александра Пушкина верным слугой царя и Отечества и подвигло его посвятить новому монарху, преобразившему страну «войной, надеждами, делами», восторженные строки. Напомню, что отказом Александра I от поддержки греческого восстания в 1821 году отчасти можно объяснить не только известные пушкинские строки о «властителе слабом и лукавом, плешивом щеголе, враге труда», но и усиление оппозиционных настроений в среде российского офицерства. Монарх, бросивший единоверцев, для Пушкина и многих его товарищей не заслуживал лояльности, в отличие от его брата, освободившего греков. Так что победоносная война за освобождение греков была одной из тех войн, которыми Россия могла бы гордиться, когда она могла бы искренне сказать «Наше дело – правое».

 

Бульвар для мичманов

Памятник Александру Казарскому авторства Александра Брюллова появился на Матросском бульваре вскоре после посещения Николаем I Севастополя в 1837 году. Как рассказывает председатель севастопольского отделения ВООПИК Юрий Падалка, обустройство Матросского бульвара (тогда он назывался Малым) было частью Генерального плана 1838 года и было связано с деятельностью главнокомандующего Черноморским флотом и портами, в будущем – знаменитого адмирала Михаила Лазарева.

Согласно воспоминаниям, Николай, осматривая Графскую пристань, увидел холм и отметил его неприглядный вид. Реагируя на это замечание, Лазарев, и сам увлеченный благоустройством Севастополя, распорядился – «вместо землянок и ветхих строений рядом с памятником развести сад». Видимо, в процессе «разбивки сада» и появилась недалеко от памятника Казарскому беседка в псевдомавританском стиле, автор которой (предположительно – также Александр Брюллов) и точная дата возведения на бульваре неизвестны. Эта беседка была дважды разрушена в годы «двух оборон» Севастополя, после второй из них – она не восстанавливалась, если не считать «восстановлением» картонно-фанерное строение, в котором до недавнего времени располагался бар «Отдых».

Как отмечается в севастопольских публикациях об истории бульвара в XIX веке, он стал первым в городе организованным городским пространством, причем не просто для прогулок, но и для досуга, который с позиции сегодняшнего дня общепринято называть «культурным». Любопытно, что эту культурную функцию бульвар исполнял практически всю свою историю – и дореволюционную, и советскую.

Считается, что в рассказе «Севастополь в мае» Лев Толстой описывает именно это место: «В осажденном городе Севастополе, на бульваре, около павильона играла полковая музыка, и толпы военного народа и женщин празднично двигались по дорожкам. Светлое весеннее солнце взошло с утра над английскими работами, перешло на бастионы, потом на город — на Николаевскую казарму и, одинаково радостно светя для них, теперь спускалось к далекому синему морю, которое, мерно колыхаясь, светилось серебряным блеском… Он подошел сначала к павильону, подле которого стояли музыканты, которым вместо пюпитров другие солдаты того же полка, раскрывши, держали ноты и около которых, больше смотря, чем слушая, составили кружок писаря, юнкера, няньки с детьми и офицеры в старых шинелях. Кругом павильона стояли, сидели и ходили большею частью моряки, адъютанты и офицеры в белых перчатках и новых шинелях. По большой аллее бульвара ходили всяких сортов офицеры и всяких сортов женщины, изредка в шляпках, большей частью в платочках (были и без платочков, и без шляпок), но ни одной не было старой, а замечательно, что все молодые. Внизу по тенистым пахучим аллеям белых акаций ходили и сидели уединенные группы…».

Разрушенный в годы Крымской войны и восстановленный только в 1870-е годы, бульвар сменил название на Мичманский. Как говорит Юрий Падалка, это название отражало состав посетителей бульвара, скорее, демократический, чем элитарный (ведь мичманы не относились к офицерскому составу), что отличало его от Приморского бульвара, куда предпочитал выходить на прогулки местный «высший свет». При этом Мичманский бульвар пользовался большой популярностью у горожан, он был центром притяжения для служащих флота, ведь рядом размещались основные флотские здания – штабы и Морское собрание. Видимо, поэтому в конце XIX века именно на Мичманском бульваре возникла метеостанция Морского собрания. Также здесь проходили балы, маскарады, к концу XIX века появились ресторан и деревянный театр.

В ходе благоустройства бульвара на южном входе появились фигуры львов – точные копии тех, что украшают и сегодня Графскую пристань. Про историю появления львов на Мичманском бульваре почти ничего неизвестно, но Юрий Падалка предполагает, что львы Мичманского бульвара – это те львы, сделанные из песчаника, которые первоначально были установлены на Графской пристани, но были убраны оттуда после того, как Лазарев допросился у императора для Графской пристани львов из мрамора – заодно с общим благоустройством пристани, включая колонны, чтобы «пьяные ямщики не съезжали в море прямо с пристани».

На Мичманском же бульваре в 1904 году оборудовали одну из двух севастопольских радиостанций – «сигнальную мачту», которая передавала сигнал на радиоаппаратуру, установленную на 5 кораблях Черноморского флота. Всё это стало возможным после первых в мире удачных испытаний в конце XIX века радиосвязи русским физиком и электротехником Александром Поповым. В память об этом событии севастопольцы уже в новейшее, так называемое, украинское время, в 1997 году установили на Матросском бульваре памятник – второй после памятника Казарскому объект культурного наследия этого бульвара.

После революции 1917 года бульвар, естественно, был переименован – в бульвар Военморов (1921 год), потом – в Краснофлотский (1928), а уже после Великой отечественной войны он стал Матросским. Судя по фотографиям этого места второй половины ХХ века, а также воспоминаниям современников, бульвар не потерял свой молодежно-флотский и демократически-народный облик, характерный для XIX века. Летний кинотеатр Дома офицеров, построенный из подручных и недолговечных материалов после Великой отечественной войны в ходе общего восстановления города, бильярдная, танцевальные площадки, – все это приводило сюда молодежь, преимущественно – флотскую.

Судя по всему, на Матросском бульваре проявлялся периодически и бунтарский дух: в 1980-е годы матросы, отпущенные в увольнение, слушали здесь официально запрещенную музыку (и танцевали под нее), что имело тогда политический подтекст, да ведь и сам Черноморский флот – не только символ морской славы России, но и, скажем, место службы лейтенанта Шмидта. В статье ««Яма» на Матросском бульваре: запрещённая музыка и «чистая» дискотека», в которой вспоминаются «лихие» для матросской молодежи 1980-е годы, описывается и этот полуоппозиционный, свободомыслящий дух, царивший на танцевальной площадке бульвара.

Однако Юрий Падалка во многом не согласен с такой трактовкой роли Матросского бульвара в жизни советских матросов Черноморского флота – по его мнению, в «Яме» сосредотачивались не только матросы, но и люди с рабочих окраин, да и репутация у этого места была близка к «хулиганной». Престижным же местом для знакомства с моряками считались танцы в Нахимовском училище, куда в основном и старались попасть девушки.

Сам бульвар при этом не был «бунтарским» – рядом располагались военные учреждения, сами здания на бульваре принадлежали Черноморскому флоту, что сказывалось, скажем, и на репертуаре летнего кинотеатра, ограниченного военной цензурой. Поэтому очень долго Матросский бульвар был тихим местом, пространством для уединения (танцплощадка «Яма» располагалась в конце бульвара и этому восприятию не мешала): «До реконструкции бульвара 1988 года, когда к памятнику Казарскому соорудили широкую масштабную лестницу, бульвар был очень камерный. Там был свой отдельный мирок. Непритязательная скульптура мальчика с корабликом очень гармонично в этот мирок вписывалась».

В то же время матросы были неотъемлемой составляющей не только бульвара, но и жизни города в целом. Юрий Падалка с сожалением говорит о том, что сегодня этого нет: «Раньше матросов отпускали в увольнение (для этого было достаточно не хулиганить). И матросы всё время находились в городе, самостоятельно его осваивая, в том числе – знакомясь с девушками. Это прекрасно показано в фильме «Увольнение на берег», снимавшемся в Севастополе, где Владимир Высоцкий играет этакого лихого морячка. Но после развала Советского Союза это всё исчезло. В украинское время считалось, что российские матросы находятся заграницей, и их перестали отпускать в увольнительные. В итоге, была утеряна сама культура: сегодня нет ощущения, что город – морской, и моряки живут в этом городе. Матросы есть, но город не живет вместе с ними».

Справедливость этих слов подтверждает тот факт, что за последние десятилетия танцы на Матросском бульваре приобрели, скорее, «штатский», хотя и разновозрастный характер. Так, в 2008 году к фонду «За славянское единство», пытавшемуся реконструировать Матросский бульвар, обращались ветераны с просьбой восстановить танцевальную площадку. А накануне закрытия бульвара на реконструкцию фондом «35-ая береговая батарея», по словам Петра Николаева, с аналогичной просьбой обращалась молодежь, которая традиционно собиралась в одном из дальних уголков бульвара и под магнитофоны танцевала популярные ныне танго, сальсу и другие латиноамериканские танцы.

 

Соединение исторических эпох

Когда сегодня президент Фонда «35-ая береговая батарея» Петр Николаев и главный архитектор проекта реконструкции бульвара Дмитрий Прокофьев настойчиво говорят о своем повышенном внимании к сохранности растительности и к высадке новых полноразмерных деревьев («лучше всего это делать в ноябре»), к тем материалам, которым будут облицованы парапеты и которые будут использоваться при восстановлении разрушенных или руинированных объектов, к прокладке инженерных коммуникаций – за всем этим можно увидеть не только стремление хорошо выполнить поставленную задачу, но и отголоски истории 10-летней давности, когда попытку реконструкции Матросского бульвара осуществлял фонд «За славянское единство».

Некачественные материалы, использовавшиеся при прошлой реконструкции, за прошедшее десятилетие разрушились, поэтому многое необходимо делать заново. При этом авторы проекта подчеркивают – в неявном виде идея полностью восстановить бульвар в его историческом облике витала и в украинские времена, но тогда борьба шла в основном за то, чтобы это место не было элементарно застроено, чтобы бульвар сохранился как бульвар.

“2014-й год позволил давнюю мечту сделать реальностью – уже тогда, как рассказывает Петр Николаев, был сделан первый эскизный проект реконструкции и представлен общественности.

Ключевая идея проекта, словами главного архитектора проекта Дмитрия Прокофьева, – «создать бульвар в таком виде, в котором он мог бы дойти до нашего времени, если бы его развитие шло естественным, историческим образом». То есть сделать бульвар таким, каким он мог бы быть, не случись в нашей истории двух войн (Крымская и Великая отечественная) и революции 1917 года.

Можно отметить, что реальные исторические метаморфозы жизни Севастополя в действительности способствуют этой идее: ведь классицизм как стиль построек, свойственный середине XIX века с его популярными античными визуальными формами, был типичен и для сталинской архитектуры. То есть в те времена, когда бульвар восстанавливался после разрушений в годы Великой отечественной войны. Поэтому идея авторов проекта гармонично соединить на бульваре все его исторические постройки, объединив их генеральным планом и одной идеей, не кажется утопичной: беседка 1840-х годов в псевдомавританском стиле, львы, украшавшие южный вход на бульвар в конце XIX века, должны были бы вполне гармонировать с фонтаном «Мальчик с корабликом» и восстановленном летним кинотеатром Дома офицеров, появившимся на бульваре после Великой отечественной войны.

Юрий Падалка отмечает в связи с этим: «Я видел несколько вариантов проектов реконструкции бульвара. Проект, разработанный фондом «35-ая береговая батарея» и выполняемый сегодня – наиболее щадящий, наиболее верный проект возвращения к прошлому. Да, конечно, эклектики не избежать, но, думаю, удастся вернуть атмосферу маленького, уютного, непомпезного парка, места для севастопольцев. Места, где можно уйти от городской суеты».

Важно и другое: «Восстановление Матросского бульвара послужит отправной точкой, эталоном для дальнейшего строительства в городе в целом. Можно будет ссылаться на это место как на образец – «вот так и надо делать». И уже сложнее будет нагружать городское пространство аляповатой архитектурой».

Текущее положение дел с бульваром, однако, печально: работы по его реконструкции фактически остановлены правительством в момент активной фазы по прокладке сетей, в результате чего на сегодня Матросский бульвар представляет собой земляную площадку, перерытую вдоль и поперек, с поднятым асфальтом. И остается только надеяться, что, несмотря на все препятствия, проект реконструкции бульвара Фонда «35-ая береговая батарея» будет доведен фондом до конца. А ведь этот памятник и само это место, как мы уже говорили, очень важны для города, на теле которого осталось так много памятных знаков о трагедиях и поражениях, но где в то же самое время оказалась сохранена память об одной героической, хотя и полузабытой в остальной России победе русского флота. Равно как и память о выдающемся прорыве русской науки. И просто о добрых хороших временах, которые не хочется отпускать в Лету.

[1] Всемилостивейше подтвержденные славные подвиги брига «Меркурий» // Военный журнал. 1829. № 6. С. 120.  Цит. по: Айрапетов О.Р. История внешней политики Российской империи. Т. 2. М.: Кучково поле, 2017. С. 121–122.

Автор: Любовь Ульянова

Кандидат исторических наук. Преподаватель МГУ им. М.В. Ломоносова. Главный редактор сайта Русская Idea